КС напомнил, где возможно вести миссионерскую деятельность

5 Марта 2021

По мнению одного из адвокатов, в данном случае КС фактически сделал то, что должен был сделать любой из судов, которые рассматривали дело заявителя, – указал на то, что написано в законе. Второй посчитал, что фактически Дмитрий Князев оспаривал постановления суда первой инстанции и вышестоящих судов, однако КС не является еще одной вышестоящей судебной инстанцией.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 179-О от 11 февраля, в котором разъяснил, что является миссионерской деятельностью, и напомнил, где она может осуществляться.

Повод для обращения в КС

15 января 2019 г. Дмитрий Князев направил в мэрию г. Новосибирска уведомление о проведении 27 января 2019 г. в период с 11:30 до 13:30 публичного мероприятия в форме митинга и шествия по адресу: г. Новосибирск, площадь Карла Маркса, у дома № 3. Мероприятие состоялось в назначенное время: последователи кришнаитского культа под руководством Князева, находясь по указанному адресу (в районе остановки общественного транспорта «Метро площадь Маркса»), коллективно повторяли имя бога в сопровождении музыкальных инструментов, раздавали ритуальную пищу, а также распространяли литературу религиозного содержания.

В дальнейшем действия участников митинга были расценены в качестве миссионерской деятельности, которая проводилась в общественном месте, не предназначенном в силу п. 2 ст. 24.1 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях для беспрепятственного ее осуществления. Постановлением мирового судьи 1-го судебного участка Ленинского района г. Новосибирска от 25 апреля 2019 г., оставленным без изменения судами вышестоящих инстанций, Дмитрий Князев был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 5.26 КоАП, и ему назначено наказание в виде штрафа в размере 10 тыс. руб.

В жалобе в Конституционный Суд Дмитрий Князев усомнился в конституционности п. 2 ст. 24.1 Закона о свободе совести, поскольку он не позволяет религиозному объединению осуществлять миссионерскую деятельность вне мест, указанных в данной норме.

Суд не стал рассматривать жалобу, но разъяснил норму закона

Изучив материалы дела, КС указал, что деятельность религиозных объединений, направленная на распространение веры, религиозных убеждений среди лиц, не являющихся участниками данного религиозного объединения, осуществляется в форме миссионерской деятельности. Так, в соответствии с п. 1 ст. 24.1 Закона о свободе совести миссионерской деятельностью признается деятельность религиозного объединения, направленная на распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками данного религиозного объединения, в целях вовлечения указанных лиц в состав участников, осуществляемая непосредственно религиозными объединениями либо уполномоченными ими гражданами или юридическими лицами публично, при помощи СМИ, интернета либо другими законными способами.

Сославшись на ряд своих определений, КС указал, что под миссионерской деятельностью религиозного объединения применительно к отношениям, регулируемым названным законом, понимается деятельность, которая, во-первых, осуществляется особым кругом лиц (религиозное объединение, его участники, иные граждане и юридические лица в установленном порядке), во-вторых, направлена на распространение информации о своем вероучении (его религиозных постулатах) среди лиц, не являющихся участниками данного религиозного объединения, в-третьих, имеет целью вовлечение этих лиц в состав участников посредством обращения к их сознанию, воле, чувствам, в том числе путем раскрытия лицом, осуществляющим миссионерскую деятельность, собственных религиозных воззрений и убеждений.

Системообразующим признаком миссионерской деятельности, отметил КС, является распространение гражданами, их объединениями информации о конкретном религиозном вероучении среди лиц, которые, не будучи его последователями, вовлекаются в их число, в том числе в качестве участников конкретных религиозных объединений. При этом не может квалифицироваться как миссионерская деятельность публичное распространение указанных сведений, нацеленное на нейтральное информирование окружающих о религиозном объединении, его деятельности.

Суд отметил, что в соответствии с п. 1 и 3 ст. 24.2 Закона о свободе совести граждане РФ, а также иностранные граждане и лица без гражданства, законно находящиеся на территории России, вправе осуществлять миссионерскую деятельность от имени религиозной группы, если они имеют при себе решение ее общего собрания о предоставлении им соответствующих полномочий. При этом такую деятельность разрешается осуществлять только на территории субъекта Федерации, в котором расположен территориальный орган федерального органа государственной регистрации, выдавший письменное подтверждение получения и регистрации уведомления о создании и начале деятельности религиозной группы.

КС сослался на Определение от 15 октября 2018 г. № 2514-О и указал, что действия граждан, юридических лиц, отвечающие нормативно установленным признакам миссионерской деятельности и осуществляемые от имени религиозной группы, не уведомившей в предусмотренном законом порядке уполномоченный орган о начале (продолжении) своей деятельности, могут подпадать при наличии иных необходимых условий под действие ч. 4 ст. 5.26 КоАП. К числу таких требующих проверки условий относится установление уполномоченными органами статуса религиозной группы как действующей во время осуществления указанных миссионерских мероприятий. Необходимость проведения данной проверки определяется тем, что законодательство, вводя обязанность религиозной группы уведомлять органы государственной власти о начале и продолжении своей деятельности, не предусматривает аналогичного требования применительно к прекращению ее деятельности. Поэтому непоступление от религиозной группы в установленный срок уведомления о продолжении деятельности может свидетельствовать не о нарушении ею действующего законодательства, а о прекращении ее деятельности.

Суд отметил, что согласно п. 2 ст. 24.1 и абз. 3 п. 2 ст. 24.2 Закона о свободе совести правила осуществления миссионерской деятельности от имени религиозного объединения не распространяются на миссионерскую деятельность, осуществляемую в местах беспрепятственного осуществления данной деятельности: культовых помещениях, зданиях и сооружениях, а также на земельных участках, на которых расположены такие здания и сооружения; в зданиях и сооружениях, принадлежащих религиозным организациям на праве собственности или предоставленных им на ином имущественном праве для осуществления их уставной деятельности, а также на земельных участках, на которых расположены такие здания и сооружения; в помещениях, принадлежащих религиозным организациям на праве собственности или предоставленных им на ином имущественном праве для осуществления их уставной деятельности, а также на земельных участках, на которых расположены здания, имеющие соответствующие помещения, по согласованию с собственниками таких зданий; в помещениях, зданиях, сооружениях и на земельных участках, принадлежащих на праве собственности или предоставленных на ином имущественном праве организациям, созданным религиозными организациями; на земельных участках, принадлежащих религиозным организациям на праве собственности или предоставленных им на ином имущественном праве; в местах паломничества; на кладбищах и в крематориях; в помещениях образовательных организаций, исторически используемых для проведения религиозных обрядов.

КС сослался на Постановление от 5 декабря 2012 г. № 30-П и отметил, что предусмотренный оспариваемым законоположением перечень мест беспрепятственного осуществления миссионерской деятельности согласуется с закрепленным в п. 2 ст. 16 Закона о свободе совести перечнем мест, в которых беспрепятственно совершаются богослужения, другие религиозные обряды и церемонии. Выявляя смысл указанной нормы, Конституционный Суд отмечал, что проведение религиозных мероприятий в местах, специально отведенных для этих целей, или в помещениях, предоставленных для этих целей администрацией соответствующих учреждений, а также в жилых помещениях не предполагает какого бы то ни было вмешательства органов публичной власти и не требует согласования с ними, что уже само по себе свидетельствует о наличии у граждан, реализующих свое право на свободу вероисповедания, достаточно широких возможностей для удовлетворения потребностей в проведении такого рода публичных мероприятий религиозного характера.

В определении указывается, что вместе с тем Президиум ВС разъяснил, что миссионерская деятельность может осуществляться как беспрепятственно в культовых помещениях и иных местах, указанных в п. 2 ст. 24.1 Закона о свободе совести, так и с соблюдением ряда требований ст. 24.2 названного закона за пределами указанных мест (п. 8 Обзора судебной практики по делам об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 5.26 «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях» КоАП, утвержденного 26 июня 2019 г.).

Таким образом, отметил Суд, п. 2 ст. 24.1 Закона о свободе совести, действующий в системе с другими положениями данного закона, с учетом приведенных правовых позиций КС и разъяснений Президиума ВС не может рассматриваться как исключающий возможность осуществления миссионерской деятельности в иных местах при условии соблюдения требований законодательства о свободе совести и о религиозных объединениях.

«В то же время предусмотренная федеральным законодателем возможность осуществления религиозными объединениями миссионерских мероприятий вне мест, предусмотренных оспариваемой нормой, не означает их освобождение от необходимости соблюдения требований по обеспечению общественного порядка и общественной безопасности, а также иных требований, связанных с проведением публичных религиозных мероприятий. В особенности в тех случаях, когда миссионерская деятельность сопровождается или сочетается с публичным проведением религиозных обрядов и церемоний», – подчеркнул КС.

В частности, в Постановлении № 30-П/2012 указывается, что распространение на проведение таких публичных религиозных мероприятий правового регулирования порядка проведения митингов, шествий и демонстраций (а не собраний и одиночных пикетов) – поскольку оно направлено на достижение баланса конституционно защищаемых прав и свобод верующих, принимающих участие в публичном религиозном мероприятии, и граждан, которые по каким-либо причинам не желают его проведения в данном, специально не предназначенном для этого месте, т.е. на защиту как самих участников мероприятия, так и иных лиц, – не может рассматриваться как нарушение конституционных прав и свобод граждан, а установление обязанности уведомления органов публичной власти об их проведении, как и ответственности за ненадлежащее исполнение данной обязанности, – как чрезмерное вмешательство государства в дела религиозных организаций.

КС отметил, что Законом от 22 октября 2014 г. № 316-ФЗ, которым были внесены изменения в ст. 16 Закона о свободе совести, предусматривающие, что в иных случаях публичные богослужения, другие религиозные обряды и церемонии (включая молитвенные и религиозные собрания), проводимые в общественных местах в условиях, которые требуют принятия мер, направленных на обеспечение общественного порядка и безопасности как самих участников религиозных обрядов и церемоний, так и других граждан, осуществляются в порядке, установленном для проведения митингов, шествий и демонстраций.

Следовательно, при проведении публичных религиозных мероприятий, в том числе включающих в себя элементы миссионерской деятельности, вне мест, предусмотренных п. 2 ст. 16 и п. 2 ст. 24.1 Закона о свободе совести, организаторам таких мероприятий надлежит соблюсти и требования, предъявляемые к порядку проведения публичных мероприятий, в частности к местам их проведения, установленные как федеральным законодательством, так и законами субъектов Федерации.

«Как следует из представленных материалов, заявителем проведено публичное мероприятие религиозного характера (митинг, шествие) в районе остановки общественного транспорта, в ходе которого его участниками осуществлялись коллективное повторение имени бога в сопровождении музыкальных инструментов, раздача ритуальной пищи, а также распространение литературы религиозного содержания. Однако оценка того, были ли при организации данного мероприятия соблюдены требования законодательства о свободе совести и религиозных объединениях, в том числе в части выполнения нормативных условий осуществления миссионерской деятельности, как связанная с установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации не относится», – резюмируется в определении. Таким образом, КС отказал в принятии жалобы к рассмотрению.

Эксперты оценили выводы КС

Адвокат АП г. Москвы Сергей Чугунов отметил, что случай заявителя является не единичным и очень показательным для дел, касающихся свободы совести и вероисповедания.

«Дело в том, что Закон о свободе совести не устанавливает никаких ограничений для мест, где может осуществляться миссионерская деятельность. В законе лишь установлен перечень мест, где она осуществляется беспрепятственно. Поэтому применительно к рассматриваемому делу приходится отметить, во-первых, очень низкое качество норм закона, которые были оспорены в Конституционный Суд (их качество таково, что правоприменитель извлекает из них совершенно иной смысл и применяет их так, как они и были применены по отношению к заявителю), во-вторых, даже разъяснение Президиума Верховного Суда по этому вопросу не помогает исправить судебную практику. Это разъяснение, как мы видим из текста определения, было проигнорировано даже судьей ВС. В итоге получается, что даже по таким очевидным вопросам, которые регламентированы законом, приходится обращаться в КС в поисках справедливости», – указал адвокат.

По его мнению, в данном случае Конституционный Суд фактически сделал то, что должен был сделать любой из судов, которые рассматривали дело заявителя, – указал на то, что написано в законе. «Кроме того, КС РФ не ограничился оценкой возможности осуществления миссионерской деятельности вне мест ее беспрепятственного осуществления и вернулся к вопросу о порядке проведения публичных религиозных мероприятий, который он рассматривал в 2012 г. Не считаю, что формулировки Постановления от 5 декабря 2012 г. были предельно ясными и, если можно так сказать, удачными. В результате те изменения в закон, которые были внесены во исполнение постановления, скорее породили новую проблему, нежели решили ее», – заметил адвокат.

Как пояснил Сергей Чугунов, закон говорит, что порядок, предусмотренный для проведения публичных мероприятий, применяется при проведении религиозных мероприятий «в общественных местах в условиях, которые требуют принятия мер, направленных на обеспечение общественного порядка и безопасности». «Кем определяется необходимость принятия таких мер – не сказано. Организаторы считают, что не требуется, а представители органов власти – что требуется. Уже не раз возникали такие споры, которые чаще заканчиваются не в пользу прав граждан. КС вернулся к этому вопросу, но не заметил эту неопределенность, поэтому, вполне возможно, в ближайшей перспективе этот вопрос отдельно будет поставлен перед Судом», – добавил он.

Адвокат АП г. Санкт-Петербурга Константин Ерофеев с сожалением отметил, что Конституционный Суд подробно не разъясняет, в связи с чем Дмитрий Князев был привлечен к административной ответственности по ст. 5.26 КоАП. Он предположил, что члены общины кришнаитов не имели с собой предусмотренных Законом о свободе совести документов, что они уполномочены заниматься миссионерской деятельностью. «Если танцы и выкрикивание имени божества не обязательно, на мой взгляд, свидетельствуют о приглашении в конкретную религиозную общину, то раздача религиозной литературы от имени общины кришнаитов на мероприятии является миссионерской деятельностью», – подчеркнул адвокат.

Константин Ерофеев посчитал, что фактически Дмитрий Князев оспаривал постановления суда первой инстанции и вышестоящих судов, однако КС не является еще одной вышестоящей судебной инстанцией.

Марина Нагорная

Источник: АГ