КС не стал рассматривать жалобу осужденного на нарушение права на свободу вероисповедания в колонии

Конституционной Суд опубликовал определение от 30 января 2020 г. № 248-О, в котором оценил допустимость жалобы гражданина, заявившего о том, что Уголовно-исполнительный кодекс РФ и установленные Правительством РФ нормативы питания нарушают право осужденных на свободу совести и вероисповедания.

Осужденный к пожизненному лишению свободы Руслан Бекмурзин обжаловал конституционность ч. 2 и 7 ст. 14 и ч. 3 ст. 82 УИК, которые, по его мнению, не позволяют осужденным к лишению свободы свободно исповедовать религию и полноценно придерживаться своей веры. В частности, мужчина ссылался на то, что находящиеся в исправительных учреждениях мусульмане не могут молиться пять раз в день и совершать коллективную пятничную молитву, как того требует их вера.

Руслан Бекмурзин также оспаривал Постановление Правительства РФ от 11 апреля 2005 г. № 205, касающееся минимальных норм питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы. Неконституционность указанного акта, по мнению заявителя, связана с тем, что он не предусматривает раздельного питания осужденных в зависимости от их вероисповедания.

Сославшись на ряд ранее вынесенных им решений, КС напомнил, что в соответствии с Конституцией России реализация прав и свобод человека осуществляется в предусмотренном федеральными законами и иными нормативными актами порядке. Гарантируемое ст. 14 УИК право на свободу совести и вероисповедания не предполагает произвольного выбора осужденными средств и способов его реализации и осуществляется в специально установленном уголовно-исполнительным законодательством порядке, отметил Суд. В силу этой нормы при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания осужденные не должны нарушать правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, и ущемлять права других лиц.

Конституционный Суд напомнил, что осужденные, отбывающие наказание в виде ареста, а также в виде лишения свободы в тюрьмах и соответствующих исправительных колониях особого режима, по общему правилу, проводят религиозные обряды и церемонии в камерах, а при наличии возможности – в специально отведенных для этого местах, расположенных на территории учреждения, исполняющего наказание. Осужденные, отбывающие наказание в строгих условиях в исправительных колониях особого режима, проводят религиозные обряды и церемонии в помещениях камерного типа, а при наличии возможности – в соответствующих местах на территории колонии (ч. 7 ст. 14 УИК).

В свою очередь ст. 82 Уголовно-исполнительного кодекса предусматривает, что в исправительных учреждениях действуют правила внутреннего распорядка, утверждаемые соответствующим федеральным органом исполнительной власти по согласованию с Генеральной прокуратурой. КС напомнил, что в силу п. 13 и 83 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. № 295, осужденные имеют право пользоваться религиозной литературой, предметами культа, совершать необходимые обряды в местах, определенных администрацией исправительного учреждения, в установленное распорядком дня время.

Как указано в определении, эта норма согласуется с Минимальными стандартными правилами обращения с заключенными от 30 августа 1955 г., которые закрепляют, что в пределах осуществимого каждый заключенный должен иметь возможность удовлетворять свои религиозные потребности, участвуя в обрядах в месте, где он содержится, и имея в своем распоряжении религиозные писания.

Далее Суд отметил, что оспариваемое Постановление Правительства РФ от 11 апреля 2005 г. № 205 дифференцирует нормы питания в зависимости от пола и характера выполняемой осужденным работы. Эти нормы – юридическая гарантия недопущения предоставления осужденным питания ниже установленной им минимальной нормы, подчеркнул КС. Данное постановление также соответствует Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными, в соответствии с которыми тюремное управление должно обеспечивать каждому заключенному пищу, достаточно питательную для поддержания его здоровья и сил, имеющую достаточно хорошее качество, хорошо приготовленную и поданную.

Кроме того, добавил Конституционный Суд, оспариваемое постановление не препятствует реализации Европейских пенитенциарных правил, утвержденных Комитетом министров Совета Европы 11 января 2006 г. Согласно этому акту заключенные обеспечиваются комплексным питанием с учетом их возраста, состояния здоровья, религии, культуры и характера их работы. Однако названные правила имеют рекомендательный характер и в соответствии с ч. 4 ст. 3 УИК реализуются при наличии необходимых экономических и социальных возможностей, подчеркнул КС.

Следовательно, подытожила высшая инстанция, оспариваемые положения не могут расцениваться как нарушающие конституционные права Руслана Бекмурзина, а значит, его жалоба не отвечает критерию допустимости и не может быть рассмотрена Судом.

Адвокат АП г. Москвы Сергей Чугунов с сожалением отметил, что определение не дает полного представления о том, какие конкретные действия сотрудников ФСИН, по мнению заявителя, нарушили его права и насколько в этом «виноваты» оспариваемые нормы. «Нам известно только то, что у осужденного не было возможности “совершать молитву пять раз в день и совершать пятничную молитву коллективно с другими осужденными-мусульманами”, а также то, что не предусмотрено “раздельного питания осужденных в зависимости от их вероисповедания”», – указал адвокат. По его мнению, за этими формулировками могут скрываться нарушения, но все зависит от конкретных обстоятельств, которые в определении КС не отражены. При этом, добавил он, нарушения могут быть вызваны как дефектами оспариваемых норм, так и произволом сотрудников ФСИН: «Сложно сказать, насколько обоснованно Суд ограничился “секретарским” определением и не передал жалобу для полноценного изучения судье».

В то же время Сергей Чугунов полагает, что, вероятнее всего, права Руслана Бекмурзина действительно были нарушены. «На практике все права осужденных, гарантированные законом и перечисленные Судом в определении, осуществляются по усмотрению администрации учреждений. Пустить или не пустить священнослужителя, где, когда и сколько раз совершать богослужения и иные подобные вопросы решаются сотрудниками ФСИН, исходя из их представлений о необходимости таких действий», – пояснил адвокат.

В качестве примера эксперт сослался на установленное ч. 4.1 ст. 14 УИК правило, согласно которому в целях обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания осужденных в учреждениях, исполняющих наказания, ФСИН заключает с зарегистрированными в установленном порядке централизованными религиозными организациями соглашения о взаимодействии. В таком соглашении, в частности, указываются священнослужители, которые могут посещать учреждения ФСИН не только по просьбе конкретных осужденных, но и по своей инициативе, места и время проведения богослужений, литература и предметы культа, которые могут быть при этом использованы. Соглашение в том числе должно способствовать реализации права осужденных в его коллективном аспекте, заметил Сергей Чугунов.

«Однако ФСИН заключила такие соглашения только с несколькими “избранными” организациями, остальные же получают отказы со ссылкой на отсутствие целесообразности и свободу договора. Суды в таких спорах соглашаются с позицией ФСИН, указывая при этом, что законом не предусмотрена обязанность ФСИН заключать подобные соглашения», – рассказал адвокат. По его мнению, в данном случае нельзя говорить о свободе договора, поскольку речь идет об обеспечении конституционных прав граждан, которое не может быть поставлено в зависимость от усмотрения сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний.

Он также сообщил «АГ» о том, что в настоящий момент представляет в суде общей юрисдикции интересы религиозной организации, столкнувшейся со схожей проблемой. Сейчас спор рассматривает кассационная инстанция. Сергей Чугунов полагает, что незаконные решения нижестоящих судов будут оставлены в силе с высокой долей вероятности. «Очевидно, что закон, на основании которого принимаются подобные решения, не может быть признан соответствующим Конституции, – считает Сергей Чугунов. – Если в нашем деле ничего не изменится, то КС РФ вновь предстоит вернуться к рассмотрению вопроса о соответствии Конституции РФ статьи 14 УИК, но уже ее части 4.1, которая сформулирована так, что допускает ее произвольное истолкование и нарушение прав граждан».

Адвокат АП г. Санкт-Петербурга Константин Ерофеев напомнил, что в соответствии с п. 2 ст. 3 Закона о свободе совести и о религиозных объединениях право человека и гражданина на свободу совести и свободу вероисповедания может быть ограничено федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов человека и гражданина, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

«Очевидно, что отбывание гражданином наказания за совершенное уголовное преступление в местах лишения свободы не может быть не связано с ограничением его прав и свобод в целях защиты основ конституционного строя, безопасности государства, интересов общества», – заметил эксперт.

Константин Ерофеев напомнил, что свобода совести и вероисповедания ограничена в соответствии с ч. 2, 4 ст. 14 УИК правилами внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, и его возможностями, например возможностью обеспечить общение заключенного со священнослужителем в отдельном молитвенном здании. Кроме того, право осужденного на свободу совести не должно ущемлять права других лиц, к которым относятся не только другие заключенные, но и работники соответствующего учреждения. Очевидно, что требования заявителя не основаны на законе, заключил адвокат.

Источник: Адвокатская газета