«Национализация» церкви. Запад раскалывает православный мир

11 Сентября 2018

Решение Константинопольского патриархата начать процесс предоставления автокефалии (независимости от Москвы) Украинской православной церкви вышло далеко за рамки внутрицерковных споров. Патриарх Варфоломей поддержал, таким образом, коллективный Запад в его противостоянии с Россией. Как отметил глава Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин, гибридная война России с США получила еще одно измерение – религиозное. Украинские политики, требуя независимости церкви, поступали безответственно, но в рамках российско-украинского кризиса никто из политиков не думал об интересах православия. Последствия кризиса придется расхлебывать самой РПЦ и всем православным в Украине – всем, не взирая на юрисдикции.

Концепция "Единой Церкви" родилась естественно, по мере становления национального государства в Украине. О необходимости одной Церкви говорил президент Кучма, Ющенко уже был готов создать единую структуру, но Варфоломей, приехав в Киев в 2008 г., не был столь смелым, как сейчас и не стал благословлять "независимую от Москвы церковь". Янукович по умолчанию видел "единую церковь" только в УПЦ. А Порошенко, получается, видит "единую церковь" только в Киевском патриархате и в патриархе Филарете, который после 2014 г. стал популярен на волне противостояния России (и это не увеличило его паству). 

Украинские политики, начиная с 2014 г. использовали противоречия между церковными юрисдикциями для укрепления своей власти и усиления патриотической пропаганды, направленной против России. Вопрос о единой православной церкви призван, по мнению президента Порошенко и депутатов Верховной Рады, консолидировать общество и поднять национальное самосознание украинцев, но на деле несет в себе опасность новых церковных и политических разделений. Политики максимально отстранили сами церкви от решения их проблем, и сделали патриарха Варфоломея заложником своих интересов. И российско-украинский кризис стал почти идеальным полем для подобного рода провокаций.

В условиях провозглашения России страной-агрессором и выдвижения украинскими политиками на первый план одной церкви – Киевского патриархата – Константинопольскому патриархату также стало казаться, что большой частью украинской церкви (УПЦ) можно пожертвовать ради «национальной идеи». Сам Варфоломей после встречи с патриархом Кириллом в Стамбуле сделал заявление в стиле украинского президента, отметив, что Константинополь имеет право решать проблемы других церквей, вмешиваться в их жизнь, манипулировать церковной территорией иных патриархов, в данном случае Московского. Однако сам же Варфоломей признал, что он имеет дело только с тремя желающими независимости от Москвы: Порошенко, депутаты Рады и Киевский патриархат. Это значит, что несмотря на свои громкие и скандальные заявления о своей верховной власти над миром православия, Варфоломею некому давать томос о «единой церкви». Не существует согласия между разными церквями и единого обращения от них в Константинополь. 

Получается, что Варфоломей известен как деятель, которого широко принимают в западных либеральных кругах, но в Украине он де факто благословляет нарушение свободы совести, то есть вмешательство государства в дела религиозных организаций, дискриминацию одной конфессии по сравнению с другой. В лице Варфоломея западный мир и украинские политики взращивают в Украине религиозный национализм. 

Главная опасность нарастающего конфликта, которая слабо проговаривается в ходе дискуссий вокруг томоса о независимости, – это ослабление РПЦ и подчинение украинского православия чиновникам и враждебно настроенным по отношению ко всему российскому политикам. Мало того, что Московская патриархия лишится, возможно, значительной части духовенства и приходов, своего влияния в Украине, произойдет катастрофический разрыв между двумя странами. У российской стороны довольно мало чисто политических средств, чтобы повлиять на Варфоломея – через Турцию, на территории которой расположен центральный офис Константинопольского патриархата, через размен каких-либо интересов в западных странах. Но и эти средства лучше не использовать, так как светские чиновники и дипломаты могут предоставить, таким образом, лишние и фатальные аргументы в пользу того, что в УПЦ является «организацией с центром в стране-агрессоре». И тогда мечта главы Киевского патриархата Филарета стать лидером «единой церкви», а всех остальных объявить членами «РПЦ в Украине», сбудется.

Возможно, патриарх Варфоломей предпочтет виртуально благословить «независимую церковь Украины», не назвав никого конкретно. Это создаст еще более напряженные отношения с Москвой и обнадежит сторонников автокефалии в разных юрисдикциях, может быть, заставит их быть более агрессивными, но это будет наиболее мирным решением вопроса. Признание Константинополем в качестве своего рода «оператора» единой церкви в Украине Киевского патриархата и лично Филарета расколет Церкви, Москва в той или иной форме прервет общение с Вселенским патриархатом Варфоломея. Часть духовенства УПЦ сможет уйти в раскол в будущую «единую церковь», мотивируя это решением Варфоломея, вполне каноничного патриарха. При поддержке и давлении властей получивший в свои руки «каноническую» силу Киевский патриархат будет уже в массовом порядке раскалывать общины и перерегистрировать приходы, отбирая храмы у одних верующих и отдавая их другим. «Национальной церкви» украинские политики, скорее всего, пообещают любую силовую поддержку в переделе собственности. 

Решение признать автокефалию не только рассорит Москву и Вселенский патриархат, но и посеет смуту среди других православных церквей, расколет между собой другие патриархаты в зависимости от их отношения к деяниям Варфоломея. В целом ряде национальных церквей, таких как Сербская, есть свои "сепаратисты", желающие получить автокефалию. Хотя не стоит ожидать того, что другие патриархаты поддержат жесткие меры Москвы в отношении Константинополя.

Скорее всего, Варфоломей не предоставит автокефалию Украинскому православию в том виде, как этого хочет Киевский патриархат (для этого нужна реабилитация Филарета – он запрещен и лишен сана в РПЦ и УПЦ), а может быть и его отсутствие). Константинополь не может не осознавать и не боятся столь масштабного передела православного мира, который закончится если не разрывом, то всеправославной распрей почти всех церквей в мире. Во всех странах мира появятся «московские» и «греческие». Украинцы будут покидать приходы РПЦ в зарубежных странах, перетекая в свою «единую церковь».

Если западные политики и Константинопольский патриархат смогут праздновать победу в случае нового раскола в Украине, то украинцев ждет полоса межправославных конфликтов, совсем не похожая на «единую церковь». Критики РПЦ отмечают, что Москва будет изолирована в итоге раскола, что поднимут голову консерваторы-фундаменталисты-антиэкуменисты. Но украинские церкви ожидает «национализация» в худшем смысле этого слова – и так политизированный Киевский патриархат, сердце новой «единой церкви», вынужден будет более рьяно служить власти. Националисты-радикалы оккупируют «единую церковь», так как только с их помощью можно будет вернуть Киево-Печерскую лавру, раскалывать приходы и передавать церкви и т.д. От УПЦ митр. Онуфрия также отколется часть, но вот вопрос – захочет ли она в качестве нового патриарха Филарета или в знак протеста создаст еще одну «единую церковь». Большая часть приходов останется в УПЦ (их и так большинство – 12 тысяч). В соцопросах прихожане, далекие от междоусобиц духовенства, по-прежнему будут говорить, что «мы в единой УПЦ» или , «в Киевском патриархате», пока у них не будут отбирать храм. Если церковные дипломаты РПЦ смогут не обострять ситуацию в самой Украине и сами не пойдут на поводу у политиков как Варфоломей, то от полного разрыва с Москвой - даже в такой ситуации - УПЦ удержать удастся. Поскольку идея такой «единой церкви» будет дискредитирована политиками, конечно, не навсегда, а до нового кризиса в отношениях России и Украины или до их благополучного налаживания.