Забота или издевательство? «Дело бога Кузи», май 2018 года

15 Мая 2018

Обсуждение этого вопроса в Фейсбуке с Анной Каретниковой (известная правозащитница и ныне советник ФСИН) у нас началось со спора, а кончилось конструктивным разговором. Должен признать, что она очень быстро восприняла приведенные аргументы. Надеюсь, она не отступится от этой темы и в дальнейшем.

О чем же идет речь? Оказывается (вряд ли кто об этом даже слышал) с середины марта в СИЗО № 6, где уже два года и восемь месяцев с подачи Патриарха Кирилла сидит моя жена и с ней еще две женщины – все трое «неправильные православные», арестованы по «делу бога Кузи» – имеет место быть эпидемия кори. Масштабы, число заболевших и прочие детали неизвестны, но, похоже под карантином больше 20 камер. Камера жены была в карантине 2 месяца. Факт эпидемии Анна Каретникова публично подтвердила. А так, кого это волнует? Бывших министров и известных режиссеров там нет, а что происходит с простыми гражданами – в данном случае гражданками – на фоне выборов, вступления в должность, острой полемики с Западом, да кому это интересно?

А интересного много. Эпидемия в СИЗО – однозначно чрезвычайная ситуация. Причем усугубляется она тем, что его обитатели в своем абсолютном большинстве с точки зрения закона люди невиновные. Приговоров судов они только ждут, а ограничение их свободы в подавляющем большинстве случаев вызвано не их угрозой для общества, а удобством для следствия. Это – не моя мысль. Об этом постоянно говорится на пленумах Верховного Суда. Мол, если человека хотят арестовать, то надо знать для каких следственных действий, а не просто для того, чтобы давануть, поместив в камеру. А нет следственных действий – не должно быть и ареста. Эти решения как будто списывались с нашего случая: женщины сидели, а никаких действий с ними не производилось.

Но это было в прошлом, а сейчас они сидят уже «за судом» - формально идет судебный процесс.

И вот теперь последствия эпидемии.

Судебный процесс по «делу бога Кузи» не идет практически с начала марта. Подсудимых из-за карантина в суд не привозят. Причем по очереди. Два месяца в карантине была жена и не привозили ее, теперь наступила очередь Г.Маркевич (66 лет). Под карантин попала ее камера. Судья даже не может назначить дату следующего заседания, поскольку никто не знает, когда кончится карантин. Вроде бы еще две недели продлится. И, надо отметить, судья не особенно переживает на этот счет, поскольку задержка судопроизводства происходит в силу обстоятельств непреодолимой силы. Вроде как форс-мажор. Ну а то, что люди провели в СИЗО 2,5 месяца так, впустую - это сущие мелочи. И, правда, мелочи на фоне почти трех лет, которые они уже отсидели по ложному и вздорному обвинению в мошенничестве. Деньги на храм собирали – так и написано в обвинении. Сколько народу этим занимается, что всех теперь сажать будете? Проблема в том, что храм, с точки зрения Патриархии, был «неправильный», а сами они – «неправильные православные». Но лично у меня возникают вопросы к судье. Ситуация необычная, за организацию процесса отвечает именно судья, и в таких случаях уж судья-то обязательно должен быть уверен в том, что все обстоятельства, связанные с недоставлением подсудимых в суд, строго, до последней буквы, соответствуют закону. Иначе налицо прямое нарушение права обвиняемых на своевременное и справедливое судебное разбирательство. Но проверкой законности этого карантина суд заниматься не стал. Пришлось этим заняться нам. Дожили, теперь надо самому добиваться, чтобы тебя судили!

Следующее. Как мы знаем, карантин подразумевает изоляцию. Изоляция в СИЗО – это круто. Казалось бы, куда уж дальше-то: итак в камерах сидят целыми днями. Оказалось – можно. Сразу же выключили вытяжку. Вообще-то логично, чтобы не разносить заразу. Только вот как жить тем, кто остался внутри? В камере больше 40 человек, около 30 из них курят. Место для курения – туалет в камере. Про закон о курении, элементарном делении камер на «для курящих» и «для некурящих» не будем. Это где-то в другом мире. Жара – сначала из-за отопления, а потом и весна подошла. Женщины сумели договориться о том, чтобы хотя бы курить «по часам», а в перерывах некурящие спасаются как могут. Жена делала гимнастику. Два месяца без движения в камере на 40 человек – это круто. Анна Каретникова пыталась меня убедить, что «карантинщиков» выводят на прогулки, но подтверждений нет. Более того, не использовалась достаточно обычная схема участия в суде путем видеоконференций. Так что, скорее всего, никуда их не выводили и не выводят. И, естественно, никаких свиданий, встреч с адвокатами и т.д. А для многих это очень и очень важно. Итак, изоляции подвергли здоровых людей, которые для окружающих не заразны. Да, а вытяжка сейчас выключена уже во всех камерах.

Риск заболевания. Кто не знает, корь взрослые переносят тяжело. В камере жены женщина возрастом за 40 лет лежала 5 дней с температурой 39 прежде, чем ее увезли в больницу. Напомню еще раз: формально большинство «сидельцев» невиновны. Т.е. подвергается риску жизнь и здоровье людей, которые – теоретически – завтра могут выйти на свободу и спросить вас: что и почему вы со мной сделали? А вы в ответ будете рассказывать, что заботились об их здоровье и потому законопатили их поглубже.

А нужен ли вообще этот карантин? Наше обсуждение этого вопроса с Анной Каретниковой привлекло мнение людей понимающих, владеющих предметом. Они даже Санитарные правила СП 3.1.2952-11 читали и из этих правил уяснили, что изоляции подлежат только лица с признаками заболевания. По-хорошему должен применяться дифференцированный подход: те, кто раньше прививались или болели, вполне могли бы ездить на суды. Да, у них надо было бы брать анализы, осматривать, мерить температуру, но ничего сверхсложного в этом нет. А про 21 день (срок карантина) там вообще написано: медицинское наблюдение, а не изоляция. Так что про то, что всех закрыть и никуда не пускать, в Санитарных правилах ничего нет. Ограничивать в общении надо только тех, у кого нет антител к кори. И еще. В инфекционной медицине есть такое понятие: контактный, т.е. лицо, общавшееся с больным. Так вот, к этой категории относят не класс или семью на воле и не камеру в СИЗО, а всю школу, весь дом, весь СИЗО. Понятно? Закрывать на карантин камеру – не научно, если уж и закрывать, то весь СИЗО. Но это скандал. Большой и громкий. А температуру мерять – не для того сажали. Проще придумать что-то свое, колхозное как говорится. Вот и стали закрывать камерами. На охрану – в отличие от медицины – деньги есть всегда.

Уверен, что меня сейчас спросят: а что же делать?

Чрезвычайная ситуация требует принятия чрезвычайных мер. Если ФСИН не сумела обеспечить эпидемиологическую безопасность людей в московском (!) СИЗО, то:

- необходимо реально разобраться, кто находится в зоне риска, а кому болезнь не грозит, проведя для этого необходимые медицинские мероприятия;

- должны понести ответственность конкретные должностные лица, в том числе и изобретатели новых способов борьбы с корью;

- СИЗО №6 должен быть закрыт до тех пор, пока эта самая безопасность там не будет обеспечена;

- с «сидельцами» надо срочно и персонально разбираться. Большинство – под домашний арест, самые тяжелые дела – переводить в другие СИЗО. Для тех, кто всплеснет руками и возопит: «преступников – на свободу?», поясню, что в советские годы, которые многие у нас сейчас вспоминают с придыханием, женщин арестовывали до суда в исключительных случаях, как правило, когда речь шла о преступлениях против личности (убийства и т.д.). А вся эта лажа с арестами по «мошенническим» статьям – это изобретение постсоветской юстиции и современного беспомощного следствия.

Прекрасно понимаю, что дело – очень тяжелое, затратное и скандальное. Прямую ответственность за него несут ФСИН и Министерство юстиции. И здесь мы опять видим Божий промысел. Именно к Министру юстиции в свое время обратился с письмом Патриарх с просьбой запретить «секту Попова» судебным порядком. Аргументы в этом письме (оно выложено на моей странице в Samlib.ru), откровенно говоря, приводились смешные: Попов носит рясу, выкидывает записки и не платит налоги, но у Министра не хватило гражданского мужества, чтобы объяснить автору, что за такое ни сажать кого-либо, ни запрещать религиозную группу нельзя. Знаю, что он очень православный человек. Только вот есть православные, которые верят в Бога, его промысел и живут по его заветам, а есть те, кто спешит выполнять любую блажь церковного служителя. Так и началось дело «секты бога Кузи». А сейчас приходит пора отвечать. Не перед законом, нет. Бог начинает спрашивать. Пока так, полегоньку. Кто же знал, что Господь изберет эпидемию кори в качестве средства вразумления г-на Коновалова? Кстати, есть еще несколько глав федеральных ведомств, которым в этой связи тоже не мешало бы подумать о промысле Божьем. Уж над ним-то Кирилл явно не властен.

Вадим Розанов.