Адвокат Чугунов Сергей: Закон, что дышло... - как в очередной раз изворачивается Уполномоченный от России в Европейском суде

В Европейском суде по правам человека находится на рассмотрение первое дело, связанное с применением «пакета Яровой» в части, регулирующей миссионерскую деятельность. Это дело Оссеварде против России. Жалоба по данному делу была подана в начале этого года. ЕСПЧ коммуницировал жалобу очень быстро и задал Правительству РФ ряд вопросов. В частности, был задан вопрос: Проводили ли российские суды различие между «миссионерской деятельностью», проводимой религиозной группой, и индивидуальным евангелизмом, и указали ли они какие-либо факты, подкрепляющие их заключение? Пожалуй, это ключевой вопрос, связанный с применением «пакета Яровой» в этой части. Потому что звучали уверения, что принятые нормы не затрагивают право граждан распространять свои религиозные убеждения, а лишь регулируют миссионерскую деятельность религиозных объединений.

Недавно поступил ответ Правительства РФ за подписью Уполномоченного РФ при ЕСПЧ – заместителя Министра юстиции РФ М.Л. Гальперина. На мой взгляд, содержащиеся в нем доводы не то, что не соответствуют стандартам ЕСПЧ, применяемым к защите прав человека, но и противоречат нашему собственному законодательству.

Например, основной довод Правительства по указанному выше вопросу сводится к следующему:

«При этом, в объявлении он указывал, что приглашает на богослужение с «нами», то есть с группой, и подписывал эти листовки как миссионер-баптист Дональд Оссеварде, а не приглашал на индивидуальную проповедь Дональда Оссеварде». То есть, если даже двое, то уже группа. Тем самым наше Правительство фактически утверждает, что граждане не имеют право на совместное исповедание религии непосредственно, не создав при этом религиозное объединение. А как же гарантированное нам индивидуальное конституционное право? Наверно, просто мы не правильно его понимаем. Но что же тогда делать с пунктом 1 статьи 3 Закона о свободе совести, который конкретизирует наше право: «В Российской Федерации гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания, в том числе право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, совершать богослужения, другие религиозные обряды и церемонии, осуществлять обучение религии и религиозное воспитание, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, в том числе создавая религиозные объединения».

Закон нам гарантирует, что мы можем реализовывать все указанные права, не создавая религиозные объединения. Создание группы зависит не от количества собравшихся граждан, а от наличия их волеизъявления на ее создание. Но Правительство Российской Федерации в данном случае почему-то не согласно с нормами нашего же закона.

Далее в отзыве Правительства мы видим еще одно утверждение противоречащее нашему же законодательству:

«Заявитель занимался миссионерской деятельностью на территории Российской Федерации с 1996 года и не был привлечен за это к административной ответственности вплоть до 14 августа 2016 года, поскольку до принятия Федерального закона от 6 июля 2016 года №374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии терроризму» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» уведомление в письменной форме о начале деятельности религиозной группы органа, уполномоченного принимать решение о государственной регистрации религиозной организации, не требовалось».

Как видим, Правительство ссылается на принятие того самого «пакета Яровой». Данный «пакет» связал право осуществлять миссионерскую деятельность от имени религиозной группы с наличием уведомления о начале ее деятельности. Это так. Но сама процедура уведомления была введена значительно раньше, причем из буквы закона очевидно, что она не является обязательной. Но читая приведенное выше, можно сделать вывод о том, что с момента принятия «пакета Яровой» такое уведомление стало обязательным. Однако, в принятых нормах нет об этом ни слова. Следовательно, напрашиваются вопросы: это от незнания закона или от намеренного его игнорирования? А может это просто от неспособности изложить свои аргументы?

Видя, как в последнее время в адрес ЕСПЧ все чаще звучат со стороны представителей наших органов власти обвинения в том, что решения суда политизированные, противоречащие положениям нашей Конституции и т.д., а значит не стоит их исполнять. Но об этом можно говорить только перед людьми, которые не знакомы с деталями ни одного дела, рассмотренного ЕСПЧ в отношении Российской Федерации. А стоит рассмотреть конкретное дело, и картина предстает иная. Как с аргументами, противоречащими нашему собственному законодательству, можно надеяться на положительный вердикт Европейского суда? Потому и ничего не останется, как обвинять суд в необъективности.

адвокат Сергей Чугунов
специально для "Религия и право"