Черкесское дело. Почему оправдали последователя Общества Сознания Кришны?

После принятия Закона Яровой для большинства экспертов было непонятно, как он может применяться. И будет ли применяться вообще столь оперативно или же его принимали для осуществления какой-либо политики в будущем (как это было с Законом о противодействии экстремистской деятельности, принятом в 2002 году, реализация положений которого происходила постепенно).

Однако на практике все оказалось более примитивно. Правоохранительные органы стали составлять протоколы об административных нарушениях в соответствии с Законом Яровой. Дело в том, что в отличие от других поправок, которые ранее вносились в Закон о свободе совести (в июле 2015 года – об уведомлении о своем существовании для религиозных групп), поправки о миссионерской деятельности предусматривают санкции в виде штрафов. И в таком случае правоприменительную практику по таким делам наработать гораздо легче.

Через два дня после вступления в силу положений Закона Яровой о миссионерстве, то есть 22 июля, кто-то в Черкесске уже знал о необходимости этот закон применить. Последователь Общества Сознания Кришны Вадим Сибирев в час дня раздавал литературу на улицу и беседовал с прохожими. Самое интересное, что Сибирева не задерживала полиция на месте, а его собеседники не жаловались сразу после беседы с ним. С заявлением в полицию обратился несколько дней спустя некий Рашид Зитляужев, приложив к делу также фотографии. И только после этого Сибирев был задержан для дачи показаний. Составлявший протокол сотрудник полиции Джантуриев А.К. так и написал о правонарушении: «раздавал литературу религиозного характера».

Защищал Вадима Сибирева в районном суде Черкесска юрист Михаил Фролов. И поскольку протокол полицейского не оставлял суду простора для маневра, то в постановлении мирового судьи судебного участка №3 Черкесска от 15 августа 2016 года были изложены, в основном, доводы защиты. Судья прекратил производство по делу Вадима Сибирева и не нашел в нем состава преступления.

В постановлении отмечается, что Сибирев не занимался миссионерской деятельностью, а поэтому к нему нельзя применить ч.4 ст.5.26 КоАП РФ об ответственности за осуществление таковой деятельности в нарушение законодательства о свободе совести. Юрист Михаил Фролов использовал в качестве довода определение миссионерской деятельности, данное в п.1 ст.24.1 Закона о свободе совести. В первом пункте этого определения говорится, что миссионерство – это деятельность именно религиозного объединения.

Помимо этого, решающее значение также имело заявление Вадима Сибирева, что он не является представителем какого-либо религиозного объединения. Кроме того, он не действовал с целью вовлечения кого-либо в какое-либо религиозное объединение. И это также «не позволяет квалифицировать его деятельность, как миссионерскую», говорится в постановлении мирового судьи.

Полицейский вначале считал, что просто нарушен Закон о свободе совести. В ходе судебных разбирательств заявлял о том, что нарушен п.2 ст.24.1 Закона о свободе совести, который устанавливает, где может совершаться миссионерская деятельность. Однако оказалось невозможным доказать, что Сибирев осуществлял именно миссионерскую деятельность.

Чрезвычайно важно, что судья подчеркнул вслед за защитой, что запрет на распространение религиозной литературы в России законодательством РФ не установлен. А последователь Общества Сознания Кришны реализовал свое личное право на распространение религиозных взглядов на основании ст.28 Конституции РФ.

Комментируя черкесское дело, член Совета по правам человека адвокат Владимир Ряховский подчеркнул, что правозащитники предупреждали о возможном произволе при применении Закона Яровой. Более того, стоит отметить, что задержание первого верующего произошло спустя всего два дня после того, как скандальный закон вступил в силу. По словам Владимира Ряховского, безусловно, произошедшее свидетельствует о невежестве сотрудников правоохранительных органов. Сотрудник полиции, вместо того, чтобы прочитать Закон о свободе совести, просто произвольно составил протокол. Вместе с тем, это в какой-то степени спасло последователя Общества Сознания Кришны от наказания, так как в полицейском протоколе ничего не было про миссионерскую деятельность. Судья положил в основу доводы защитника юриста Михаила Фролова, сделав вывод, что действия верующего не являются миссионерской деятельностью. Однако никакого анализа в постановлении нет. В остальном же, по словам Владимира Ряховского, судья де факто исходил из того, что если распространяет литературу физическое лицо, не относящееся к организации и не уполномоченное ею, это не является миссионерской деятельностью по совокупности признаков.

Как бы ни объясняли суды миссионерскую деятельность, уже первое дело по Закону Яровой показало, что может быть бесчисленная масса различных вариаций применения норм закона о миссионерстве. И хорошо, что в данном случае суд не стал пытаться исследовать раздаваемую литературу и устанавливать связь обвиняемого с той или иной общиной. Источником провокаций могут быть бдительные граждане или люди, которые специально отслеживают тех, кого они считают «сектантами». И сотрудники полиции будут по умолчанию считать любое проявление религиозной активности в публичном пространстве нарушением закона. Не уверен, что это объясняется только невежеством (мало, кто читал Закон о свободе совести в полиции), поскольку так написан Закон Яровой. Он обвинительный по своему духу.

Роман Лункин.