Скрытая угроза. Силовые структуры берут «рынок религиозных услуг» под свой контроль

Тема борьбы с религиозным инакомыслием появилась того, когда общество и общественные организации были разделены в политическом пространстве на свои и чужие, на патриотов и иностранных агентов. Многим политикам показалось, что логично было бы и религиозные организации поделить по тому же признаку. Возникшая антисектантская кампания то бурно проявляется в прессе, то затухает – секты по имени называют редко. Свидетели Иеговы, саентологи или пятидесятники, как правило, не подают в суд на журналистов. Хотя они принадлежат к зарегистрированным религиозным объединениям, то есть журналисты прямо разжигают вражду и оскорбляют их чувства, что является уголовным преступлением.

Долгое время казалось, что конкретных результатов от таких кампаний никто не ждет. Но в 2016 году депутаты Госдумы РФ твердо решили принять поправки в законодательство, ввести понятие «секта» и регулировать миссионерскую деятельность. Особые меры к инаковерующим, а главное, их оправдание были представлены 8 декабря 2015 года в Госдуме на круглом столе на тему «Секты и деструктивные культы как вызов национальной безопасности России». Организаторами круглого стола выступили Комитет Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций и Синодальный миссионерский отдел РПЦ. Ведущим мероприятия был первый заместитель председателя Комитета М.Ю. Маркелов. Точку зрения РПЦ представляли заместитель председателя Синодального миссионерского отдела игумен Серапион (Митько) и президент Центра религиоведческих исследований им. св. Иринея Лионского, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета А.Л. Дворкин (см.: Оправдание репрессий. Часть третья. Атмосфера страха для православных и «сектантов»).

Все карты раскрыл соратник Маркелова по депутатской группе в защиту христианских ценностей Сергей Гаврилов (депутат от КПРФ) в интервью «Российской газете» (19 февраля 2016 года, «Сект-бомба. Секты стали реальным бизнесом за счет денег и имущества "прихожан»).

Можно с уверенностью сказать, что такого обскурантизма в религиозной сфере Госдума еще не знала (даже у закона о поддержке традиционных религий А. Чуева в начале 2000-х годов было больше оснований и логики). Сергей Гаврилов оперирует в этом интервью странными терминами, которые могут быть применимы к православным и католикам, также как к Аум Синрике. Например, «миссионерские квазисоциальные проекты», которые могут выражаться в распространении учебных пособий в школах и помощи инвалидам. В школах церквям запрещено работать напрямую, но многие верующие через общественные фонды проводят занятия о вреде наркотиков и алкоголя, против абортов. Гаврилов и депутаты хотят отслеживать деятельность таких фондов.

Депутаты также хотят усилить религиозный фактор в имущественных спорах, так как «лица, пострадавшие от сект (в том числе родственники попавших в секту), часто обращаются в суд по поводу истребования имущества».

Под видом борьбы с «религиозным дурманом» Гаврилов призывает разгонять «курсы и лекции "как быстро заработать миллион", "как стать лидером", "как преодолеть кризис»», а также «эко-поселения». Хотя такого рода сообщества никогда не провозглашают себя религиозными и вряд ли такими являются.

Но логика у депутатов Госдумы другая: к «сектам» «неприменим даже термин "религиозность", потому что они носят совсем другой характер».

Госдума предлагает разнообразные инструменты контроля «религиозного рынка услуг»: «под особым контролем должна быть деятельность религиозных организаций, чей доказанный "стаж" работы не менее 25-30 лет», «любая допустимая религиозная деятельность должна быть сертифицирована». Общины «с первого шага попадут под жесткий контроль государства и будут проверяться на экстремизм». Депутатский лексикон включает в себя и такие выражения: «выявить тех, кто в подполье».

Серьезность намерений депутатов обеспечена целым рядом мероприятий: законопроект о сектах обсуждается в четырех думских фракциях, заказано исследование о «сектах». Совет безопасности РФ, силовые структуры, Минюст совместно вырабатывают «новые методы, технологии, критерии соответствия, по которым допустима религиозная деятельность, доступ к работе с молодежью, с детьми».

Судя по всему, силовые структуры решили обойти вопрос религиоведческой экспертизы, так как исследователи в большинстве своем не склонны участвовать в расправах над церквями. Связи с этим, по мнению Гаврилова, «среди определяющих критериев - использование психотехник воздействия на сознание, попытки изъять имущество у граждан. А организаторы должны проверяться на экстремизм. Должно быть исключено зарубежное финансирование или взято под контроль». Это означает, что для уголовного дела может хватить заключения психиатра и Росфинмониторинга. Наказание за деятельность таких церквей, с точки зрения депутатов, должно быть уголовное.

Вдохновляются законопроекты депутатской группы по защите христианских ценностей Всемирным русским народным собором (ВРНС), главой которого является патриарх Кирилл. Активисты группы: координаторы Сергей Попов и Сергей Гаврилов; депутаты-члены группы Роберт Шлегель, Михаил Маркелов, Алексей Чепа, Павел Дорохин, Александр Тарнавский, вице-спикер Сергей Железняк, Елена Мизулина; ответственный секретарь депутатской группы (и отв. секр. ВРНС) Олег Ефимов. Гаврилов также является членом Президиума общественного совета по восстановлению Собора Феодоровской иконы Божьей Матери и членом Совета ВРНС. Группа также проводила совместные мероприятия с Фондом св. Василия Великого известного православного олигарха Константина Малофеева.

Неизвестно, что понимают члены группы под «христианскими ценностями», но под критерии «сектантской» подпадает любая религиозная деятельность. С точки зрения православных, активность евангелистов, баптистов, адвентистов, пятидесятников, харизматов, иеговистов среди молодежи также является подозрительной. Абсолютное большинство церквей перестали давно получать иностранное финансирование (а гуманитарная помощь после 2000 г. под запретом). Именно в связи с этим силовые структуры озаботились новыми инструментами и методами давления на верующих: проверять и минимизировать работу общественных организаций верующих, признавать некоторые общины опасными, а лидеров сумасшедшими. Как и в советское время.

Причем, отразиться такая политика совсем не на экстрасенсах и курсах по психотренингу. Во взаимоотношениях с мусульманскими общинами власти также успешно используют антиэкстремистское законодательство.

Новые гонения – это скрытая угроза для законопослушных неправославных церквей, которые занимаются социальной и образовательной работой. На законных основаниях можно будет использовать религиозность в имущественных спорах, оскорблять общины верующих в СМИ, и ликвидировать целые движения.

2016 год станет годом новой трактовки сталинского законодательства о культах 1929 года. Главное, чтобы вы не оказались на «религиозном рынке услуг».

Роман Лункин