Анатолий Пчелинцев: "Вектор религиоведческих исследований смещается в Казань"

С 18 по 20 декабря 2014 года в КФУ прошла Международная научно-практическая конференция «Религиозные нормы и религиозные практики: универсальное и локальное в контексте глобализации». Одним из ее участников стал Анатолий Пчелинцев, доктор юридических наук, почетный адвокат России, главный редактор журнала «Религия и право». Мы узнали его мнение о конференции и поговорили о проблемах, которые существуют в области религиоведческой экспертизы сегодня.

- Анатолий Васильевич, вы уже второй раз приезжаете к нам в КФУ. Первый раз на научно-практическую школу по религиоведческой экспертизе, сейчас – на научно-практическую конференцию «Религиозные нормы и религиозные практики». В чем, как вам кажется, актуальность таких мероприятий?

- Подобного рода встречи и круглые столы позволяют отследить, где мы с вами находимся. Общественные науки развиваются столь стремительно, что иногда не успеваешь даже в своей узкой научной сфере отслеживать изменения. Такие встречи дают возможность обменяться мнениями, высказать разные точки зрения, познакомиться с инновациями и в последующем использовать что-то в научно-педагогической и практической деятельности.

Сейчас вектор религиоведческих исследований смещается в Казань. Московская религиоведческая школа, к сожалению, в последние годы теряет свои позиции. Я говорю об этом с некоторой болью. У нас в академии госслужбы (РАНХиГС прим. автора) и в МГУ им. М.В. Ломоносова была мощная религиоведческая школа с ведущими специалистами страны в области религиоведения и государственно-конфессиональных отношений. Сейчас эти школы, к сожалению, не очень заметны.

Здесь в КФУ Лариса Астахова, зав.кафедрой религиоведения Института социально-философских наук и массовых коммуникаций, доктор философских наук, несмотря на свою молодость, сумела подобрать, с моей точки зрения, мощный коллектив. Тут не только религиоведы. Она подтягивает психологов, лингвистов, культурологов, юристов. Это комплексный взгляд на проблему, который в ближайшие годы даст ощутимые результаты. Сейчас они пока не так ярки для общественности, поскольку это начало пути, но судя по стратегическим шагам, которые я вижу, в ближайшие годы здесь будет сильная школа.

- О каких стратегических шагах идет речь?

- Прежде всего, подбор кадров и проведение подобного рода конференций. Здесь же собрались практикующие специалисты со всей страны. Это не сухая академическая наука.

В КФУ работают священнослужители разных конфессий. Я вижу в этом позитивный момент, хотя кто-то скажет, что это не очень хорошо. Но важно иметь разные точки зрения и подходы в исследовании той или иной проблемы.

Сегодня у вас на кафедре собраны специалисты разного масштаба и разных направлений в области религиоведения, о чем я уже сказал. Здесь есть историки религии, люди, занимающиеся философией религии, юридической психологией. Показателен тот момент, что здесь успешно преподается юридическое религиоведение - новое междисциплинарное направление в науке и образовании, стоящее на стыке юриспруденции и религиоведения (в 2014 году кафедра религиоведения открыла новуюмагистерскую программу «Юридическое религиоведение» - прим.авт.). Я думаю, это уникальный опыт с большим будущим. В свое время я посвятил этой теме не одну работу, доказывая важность и необходимость данной дисциплины при подготовке современных специалистов.

- На конференции немало говорилось о проблемах в области религиоведческой экспертизы. Можете коротко еще раз остановиться на них?

- У нас в стране нет сертификации религиоведов, авторитетного центра религиоведческих экспертиз. Не хватает квалифицированных кадров. Наши правоохранительные органы не всегда знают, куда обратиться за экспертизой, и порой приходят к случайным людям. В практике известны случаи, когда религиоведческую экспертизу проводили психиатры, патологоанатомы, работники музеев, учителя начальных классов и т.д., то есть люди далекие от научного религиоведения. Даже когда экспертизу проводит религиовед, он должен быть специалистом в своем направлении религиоведения. Например, экспертизу, скажем, по исламу, должен проводить именно исламовед, а не буддолог или специалист по иудаике.

Иногда экспертиза назначается случайным и ангажированным людям, так называемым сектоведам. Их экспертизы антинаучны и проводятся с позиции одной конфессии. Между тем, принципами любой экспертизы являются научная объективность и воздержание от оценочных суждений об истинности того или иного религиозного мировоззрения. В сектоведении мы этого не видим. Не случайно Минобрнауки не включило сектоведение в перечень научных специальностей.

- Давайте немного поговорим о проблеме кадров. Вы назвали несколько крупных школ религиоведения, которые хоть и уступают сегодня свои позиции, но все же выпускали и продолжают выпускать специалистов. Откуда тогда берется нехватка людей?

- Представители общественных наук не так много зарабатывают. Они не востребованы. Есть очень талантливые ребята, которые хорошо учатся, им бы надо идти в аспирантуру, в правоохранительные органы, а они уходят в бизнес. При этом, с моей точки зрения, наблюдается нехватка религиоведческих кадров в системе МВД. В центре «Э» (Главное управление по противодействию экстремизму Министерства внутренних дел Российской Федерации) люди в лучшем случае имеют юридическое образование, а кто-то не имеет и его. Некоторые когда-то закончили технические вузы и оказались тут волею судьбы.

- У нас в стране нигде не прописаны четкие требования к экспертам. Как вы считаете, кого можно считать экспертом?

- Религиоведческая экспертиза очень специфична. В ней есть масса тонкостей. Нам нужна сертификация экспертов. С моей точки зрения, сертифицированный специалист должен иметь высшее религиоведческое образование, отработать по специальности не менее двух лет, возможно, в роли преподавателя, ученого или специалиста в органах исполнительной власти, иметь научные публикации. Еще лучше, если у него будет ученая степень кандидата или доктора наук. Он должен выдержать экзамен перед комиссией специалистов не ниже его уровня. Только после этого он может быть допущен к проведению религиоведческих экспертиз.

- Что мешает установить такую процедуру сертификации?

Это должна быть инициатива религиоведческого сообщества. Оно должно самоорганизоваться, создать соответствующую структуру и проводить такую сертификацию. Именно такие встречи, как сегодня, и позволяют обсуждать насущные проблемы экспертизы. Здесь уже об этом говорилось, и все согласились: может быть, такой центр будет в КФУ на кафедре религиоведения. Процесс уже пошел. Посмотрите на состав участников конференции, тут много молодежи. Они выступают смело, аргументированно и научно. Появилась целая плеяда молодых талантливых ученых новой формации. Они знают иностранные западные и восточные языки и читают научные и религиозные источники в оригинале, они идеологически не зашорены, их выводы иногда не предсказуемо оригинальны и убедительны.

- Можно ли говорить о том, что актуальность религиоведческой экспертизы растет?

- Да. Хотим мы того или нет, религиозно мотивированный экстремизм – серьезная проблема для общества. Об этом неоднократно говорил и глава государства. Статистика правоохранительных органов свидетельствует о том же. Учитывая многоконфессиональный состав нашего государства, всегда находятся люди, пытающиеся расшатать лодку, в которой мы все находимся.

- И последний вопрос. Какую литературу, статьи вы могли бы посоветовать тем, кто хочет больше знать об особенностях религиоведческой экспертизы, быть в курсе последних изменений?

- По этой и смежной тематике в последние годы написано немало хороших книг. Не буду их перечислять, достаточно посмотреть перечень в Интернете. Славянский правовой центр на денежные средства, выделенные государством в качестве гранта, недавно выпустил четвертое издание сборника законодательных актов и религиоведческих экспертиз, который пользуется у специалистов повышенным спросом. Сейчас мы приступаем к работе над пятым дополненным изданием. Одним словом, работы впереди много. В журнале «Религия и право» нами публиковались многие экспертизы, которые проводили авторитетные ученые. Здесь же публиковались интересные работы по методологии и отдельным аспектам религиоведческих экспертиз А.К. Погасия, Р.Н. Лункина, И.В. Загребиной, М.О. Шахова и других известных авторов. В ближайшее время сотрудники кафедры религиоведения КФУ, включая Л.С.Астахову, надеюсь, присоединятся к нашему дружному коллективу редакционной коллегии этого уникального журнала.