В России в ближайшее время может появиться специальный чиновник, отвечающий за межнациональные и межрелигиозные отношения – такая новость появилась на лентах российских информагентств 18 октября. «Действительно сейчас рассматривается вопрос о введении поста, руководитель которого будет в том числе, заниматься межконфессиональными отношениями. Окончательное решение будет принято позже», – заявил в минувшую пятницу пресс-секретарь президента Дмитрий Песков телеканалу «Дождь».
Этому заявлению предшествовал всплеск межнациональной напряженности в Москве, который вовсе не был ограничен районом Бирюлево Западное и поимкой подозреваемого в убийстве местного жителя. В день празднования Курбан-байрама был взломан сайт Совета муфтиев России, хакеры разместили там оскорбительное для мусульман изображение. Все это свидетельствует, что в стране есть силы, подталкивающие общество к эскалации локального, изначально бытового конфликта к перерастанию его в межнациональный и межрелигиозный.
Власти вынуждены реагировать. В частности, депутат Госдумы, член Совета по межнациональным отношениям при президенте единоросс Алексей Журавлев выступил с предложением ввести должность уполномоченного (омбудсмена или комиссара) по делам мигрантов. Эта идея, которая скорее всего будет оформлена как законопроект, вызвала дискуссию – нужен ли такой чиновник и каковы будут его полномочия? В частности, будут ли они затрагивать не только межнациональные, но и межрелигиозные (межконфессиональные) отношения?
С точки зрения социологии национальная и религиозная идентичность тесно связаны, поэтому объединение этих повесток в компетенции одного чиновника выглядит логично. Можно предположить, что заниматься он будет, с одной стороны, контактами с влиятельными представителями диаспор и авторитетными религиозными лидерами, а с другой – с президентом, силовыми ведомствами (включая миграционную службу), парламентариями и представителями общественности.
Однако религиозная, в первую очередь православная, общественность сразу насторожилась – не идет ли речь о создании аналога института уполномоченного по делам религий, который существовал в советское время? Двадцать с лишним лет без диктата чиновников дали религиозным организациям привычку к свободе, более того – некоторые из них сами стали активно участвовать в делах государственных. «Новый орган не улучшит ситуацию, а ухудшит ее, отбросит нас на десятилетия назад... На мой взгляд, первым следствием возрождения такого органа стало бы ухудшение и замедление взаимодействия между Церковью и государством, которое сейчас находится на довольно хорошем уровне», – заявил в пятницу Интерфаксу протоиерей Михаил Дудко.
Действительно ни Русской православной церкви, ни другим российским религиозным организациям не нужен возрожденный Совет по делам религий, даже если он будет уклончиво назван «аппаратом омбудсмена». Кремль, впрочем, и не мечтает воскресить из небытия должность, подобную советскому уполномоченному или дореволюционному обер-прокурору Синода. Все проще – власти нужно компетентное лицо, с которого можно было бы спросить в случае ЧП, подобного бирюлевскому, причем полномочия его должны быть достаточны, чтобы иметь политический вес внутри самой властной структуры. Чиновник с чисто консультативными полномочиями станет лишь очередной представительской фигурой для всевозможных круглых столов. Поэтому на практике получается так, что подобные полномочия даются «в довесок» к основным обязанностям того или иного «тяжеловеса».
Какой бы вариант ни был избран, любой чиновник на подобной должности, будь он назван по-советски комиссаром, уполномоченным или же по-западному омбудсменом, вынужден будет опираться на лояльных власти религиозных лидеров. Проблема заключается в том, что сами эти лидеры зачастую плохо контролируют свою «паству». Например, российский муфтий вовсе не обязательно является авторитетом для мусульманина-иностранца. Даже в иерархической структуре Русской православной церкви нередки случаи «ослушания» среди клира, особенно в век Интернета, когда каждый, кто не уверен в правильности курса священноначалия, может выступить со своим посланием городу и миру на YouTube. В большинстве религий существует определенное «подполье», противопоставляющее себя «официальной» доктрине – будь то салафиты в исламе или катакомбники в православии. Выстраивать отношения с этими разрозненными группами государству, может, и не придется, но опасно вовсе игнорировать их существование. Тем более что сам факт сотрудничества государства с «официальным духовенством» подпитывает идеологическую базу подполья, представители которого обвиняют религиозных лидеров в вероотступничестве и прочих грехах. Даже если экстремистские идеи не распространялись бы с большим успехом среди верующих, моральный авторитет религиозных лидеров в современном мире постоянно подвергается испытаниям на прочность. При этом лояльное власти духовенство, будь то православные, мусульмане, иудеи или католики, всегда скажет государству – мы не враждуем, у нас межрелигиозный диалог! – тогда как реальная ситуация в условном Бирюлеве будет радикально отличаться от благостной картинки.
Перед Кремлем же сегодня стоит вполне конкретная задача – кого с довольно короткой кадровой «скамейки запасных» поставить на межнациональные, а заодно и на межконфессиональные отношения или разделить эти полномочия? Может быть, власть предпочтет взять в качестве кризис-менеджера кого-то из «старой гвардии»? Отношения с религиозными организациями в недрах госаппарата в разное время курировали нынешний руководитель аппарата правительства Сергей Приходько, помощник президента по вопросам Абхазии и Южной Осетии Владислав Сурков, замминистра культуры Иван Демидов. Не исключено, впрочем, появление новой малоизвестной фигуры откуда-нибудь из вторых и третьих рядов российской политики, возможно, даже из системной оппозиции (для заигрывания с несистемной это слишком важная сфера). Скорее всего при выборе кандидатуры Кремль постарается показать диаспорам желание соблюсти равноудаленность в национальном вопросе, а религиозные организации – успокоить в том смысле, что создания контролирующего органа наподобие былого Совета по делам религий в сегодняшней России не планируется.
