Как провести границу между защитой чувств верующих и свободой слова

Так, правозащитники выступили против введения в Уголовный кодекс России новой статьи - 243.1, согласно которой оскорбление чувств верующих должно караться тремя годами колонии, а осквернение религиозных святынь – пятью.

«Ни в законе, ни в судебной практике внутренние переживания одного лица или группы лиц не могут быть абсолютизированы в качестве объективного критерия оценки, это привело бы к ущемлению прав и свобод иных лиц», – говорится в заключении СПЧ.

Как отметили эксперты, в законопроекте не определено даже само понятие «деяния оскорбление религиозных чувств». Кроме того, наказание за оскорбление чувств граждан уже предусмотрено рядом статей в УК РФ и в Кодексе об административных правонарушениях, заявили правозащитники.

23 января 2013 года члены СПЧ Владимир Ряховский и Иосиф Дискин предложат вниманию президента новую версию законопроекта, согласно которой защищать нужно любые «чувства, имеющие высокое значение для разных общественных групп». Поддержат ли инициативу Ряховского и Дискина, пока неизвестно.

«Поправки» правозащитников могут не учесть

Между тем, сентябрьский опрос ВЦИОМ показал, что ужесточение наказания за оскорбление чувств верующих поддерживает подавляющее большинство россиян. В поддержку «жесткой» версии законопроекта высказывались и сами религиозные деятели. Представители Русской православной церкви и Центрального духовного управления мусульман России заявили, что власть должна проявлять понимание в тех вещах, которые затрагивают чувства верующих людей. Впрочем, к решению Владимира Путина отложить законопроект до весны «традиционное» духовенство также отнеслось с неизменным пониманием.

По мнению председателя правления Центра политических технологий, политолога Бориса Макаренко, изменить законопроект решили из-за поднявшейся волны протестов и замечаний. Он отмечает, что даже со стороны религиозных организаций его поддержали не все – религиозные «меньшинства» были гораздо более скептичны.

«Очень трудно провести границу между защитой чувств верующих и конституционной свободой слова. Потому что «чувства верующих» – это крайне субъективное понятие. Мало ли какой верующий сочтет себя в чем-то оскорбленным. А с учетом того, что у нас правоприменительная практика более консервативна и репрессивна, чем позитивное право, такое опасение более чем реально», – заявил политолог WordYou.Ru.

Однако эксперт отметил, что пока рано судить, в каком виде законопроект будет принят – возможно, «поправки» правозащитников так и не будут учтены.

«Я с большим уважением отношусь к влиянию Российской православной церкви, но, надеюсь, что в нашей стране самым большим влиянием будет пользоваться Конституция, в которой четко прописана свобода слова, и никакой законодательный акт не может входить с ней в противоречие», – заявил Макаренко.

Нужна не жестокость, а неотвратимость наказания

Эксперт СПЧ, адвокат Анатолий Пчелинцев также отмечает «размытость формулировок» госдумского проекта. По его мнению, законопроект нужен, но не такой жесткий, как предложили депутаты – вполне достаточно усилить административную ответственность за оскорбление чувств верующих.

«Большое количество уголовных законов – это признак болезни государства и общества. Нужна не жестокость, а неотвратимость наказания – главное, чтобы закон работал, – заявил адвокат WordYou.Ru. – Я знаю, что РПЦ, еврейские и часть мусульманских организаций поддерживали законопроект, предложенный Госдумой, но они всегда поддерживают инициативы власти. Как они воспримут «исправленную» версию – я не знаю».

Автор же новой версии законопроекта, заместитель директора Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Иосиф Дискин уверен, что в нынешнем виде законопроект только породит социально-политическую напряженность. По мнению эксперта, защищать надо всех российских граждан, у которых могут быть не только религиозные, но и атеистические или патриотические чувства. «Я не считаю, что этот законопроект – излишний, поскольку есть общественный запрос. То есть, если есть отношения, которые невозможно регулировать на уровне этики и культуры, то требуются правовые нормы. У этого проекта нужно только изменить концепцию», – резюмировал Дискин.