Совет по развитию гражданского общества и правам человека: религиозные разногласия не должны превращаться в источник социальной напряженности

5 июля в столице Кабардино-Балкарии Нальчике под председательством президента России Дмитрия Медведева состоялось заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека. На заседании обсуждались вопросы участия гражданского общества в созидании межнационального и межконфессионального согласия, а также в противодействии терроризму и экстремизму. Президент Медведев отметил важность проблемы и что «то, что мы делаем в сфере межнациональных отношений, всё-таки должно быть комплексным». 

Глава Совета Михаил Федотов поднял вопрос о межконфессиональных конфликтах: «мы поняли, что религиозные разногласия, вместо того чтобы решаться в научных спорах знатоков священных книг, превращаются сегодня в источник социальной напряжённости. Мы помним, что в средневековой Европе религиозная нетерпимость привела ко многим войнам. Но на дворе XXI век. Вот почему Совет предлагает поддерживать дискуссионные клубы, помогать религиозным организациям в создании своих учебных заведений, издании литературы, чтобы внутриконфессиональные разногласия вернулись в формат теологических споров, чтобы они вышли из формата убийств и насилия».

В.Гефтер затронул основные трудности, возникающие при применении антиэкстремистского законодательства, в том числе и в религиозной сфере (признание экстремистским лозунга «Православие или смерть!», признание экстремистской литературы Свидетелей Иеговы и т.д.):

«Большего всего нас сейчас волнует, это то, что мы называем неправомерным антиэкстремизмом, который всё чаще приводит к неоправданному ограничению, а иногда к прямому нарушению прав граждан и их ассоциаций.

В связи с этим мы Вам предлагаем сейчас существенные поправки в федеральный закон о противодействии экстремистской деятельности, связанную с ним статью Уголовного кодекса и другие нормативные акты. Замечу, кстати, что несколько дней назад вышло постановление пленума Верховного Суда, в разработке которого мы тоже принимали участие. Там первые шажки в сфере правоприменения в первую очередь уголовного законодательства (УК) уже имеются, но этого явно недостаточно. Нам кажется, что нужно начать в этом смысле (в смысле модернизации антиэкстремистского законодательства) в первую очередь с правовой дефиниции экстремизма. В настоящее время она чрезмерно широка, расплывчата и, главное, далеко выходит за рамки привязки экстремизма к насилию, к угрозам его применения, пропаганде и оправданию этого насилия. А ведь замечу, что мы должны руководствоваться не только внутренним законодательством, но и международным. Конвенция ШОС, которую мы подписали ещё в 2001 году, прямо указывает, что экстремизм в первую очередь насильственное преступление.

Всё это: эта широта, расплывчатость, отсутствие привязки к насилию – порождает массу злоупотреблений, что, с нашей точки зрения, дискредитирует противодействие экстремизму в глазах общества. И главное, такая постановка задачи не даёт правоохранителям сконцентрировать свои усилия на действительно наиболее опасных деяниях.

Позвольте я некоторое время Ваше и коллег потрачу на несколько, по-моему, курьёзных примеров и абсурдности применения закона и явного злоупотребления правом в таких случаях. Вот посмотрите. Первое. Районный суд в Москве признал лозунг афонских монахов «Православие или смерть» экстремистским, а другой суд не признал.

Или в разных регионах запрещаются сейчас как экстремистские организации, имеются в виду филиалы, отделения и издания свидетелей Иеговы, а за их пропаганду даже пытаются возбуждать уголовные дела. Как бы мы к этим еретикам в кавычках или прямо ни относились, но насилием в этих словах и действиях, связанных с их изданиями и пропагандой, не пахнет.

Третье. В Омске аспирант оштрафован за пропаганду нацистской символики. Он расклеивал листовки, где на изображении экс-президента Буша нарисовал свастику в знак протеста против его политики. И это у нас, в Российской Федерации, теперь называется экстремизмом и наказывается в данном случае административно.

И близкий пример к нам тут территориальный, региональный. Районный суд Ставрополя удовлетворил иск местной прокуратуры о блокировке мирного вероучительного сайта islamhouse.com только из-за известной книги «Единобожие» – запрещённого труда основателя ваххабизма, написанного в ХVIII веке. Никакого отношения, естественно, к нынешним так называемым в кавычках ваххабитам не имеющего.

Все эти примеры и административной, а часто и уголовной практики правоприменения говорят о том, что совершенно необходимо сфокусировать этот антиэкстремизм на самом общественно опасном, на идейно мотивированном, античеловеческом по своим мотивам расистском насилии и на том, что с ним связано. Включая прямые призывы, организацию, финансовую поддержку и обеспечение этих преступных деяний. И для этого нужно пересмотреть, мы считаем, используемые правовые механизмы, улучшить те, что работают, и отказаться от неработоспособных».

Дмитрий Медведев призвал обращаться по всем волнующим правозащитное сообщество проблемам: «Администрация вообще-то открыта для такого рода сотрудничества, и никто никогда не отказывался встречаться и обсуждать что-либо. Если у вас есть какая-то твёрдая убеждённость, что нужно обязательно о чем-то поговорить, у меня просто просьба быть настойчивее».