Выход из порочного круга. Беспрецедентное выступление отца Всеволода Чаплина перед аудиторией, критически настроенной по отношению к "православной государственной идеологии", стало прорывом

Россия является обществом "переходной демократии", постоянно натыкающимся на подводные камни в куда более простых вопросах, чем введение религиозного образования в школах и института военных капелланов в армии. У России не было опыта внедрения ни того, ни другого в рамках свободного гражданского общества. До революции 1917 года преподавание "Закона Божьего" в школах отнюдь не способствовало повышению уровня религиозности или нравственности в обществе, поскольку "Закон Божий" воспринимался как естественное продолжение государственной формально православной идеологии. В дореволюционной армии к духовному окормлению солдат допускались представители самых разных конфессий и религий – и православные, и католики, и лютеране, и мусульмане, но лишь потому, что каждой религии соответствовала своя национальность. Опыт царской России уже давно забыт, и воплотить его в сегодняшней России невозможно.

Воплощая какую-либо идею, человек и общество действуют по аналогии, подсознательно делают что-то привычное. В современной России из стремления сделать страну "православной державой" получается советская империя, которая жестко противопоставляет себя Западу, демократии, отделяет себя от европейской культуры, замыкаясь в "русской цивилизации". Из попыток внедрения "Основ православной культуры" во имя высоких идеалистических целей воспитания нового поколения, которое должно знать и помнить свои традиции, получается банальная "История КПСС" и не слишком убедительное провозглашение "направляющей и ведущей" роли православной идеологии.

В армии идеологизированность православного воспитания проявляется еще более ярко – в одном из проектов Приказа о введении института военного духовенства и Положения о нем отмечается, что все решения будут приниматься только "с благословения Патриарха Московского и всея Руси", а руководить военными священнослужителями всех конфессий будет православный священник. Об иных религиях и их представителях совсем не упоминается. Даже для дореволюционной России это было бы слишком, так как император считался покровителем всех подданных, но это вполне соответствует гораздо более жесткому стилю тотальной советской идеологии.

Историческая инерция делает вполне естественными действия, которые оправдывает идеология – показная православность чиновников и политиков, недопущение "нетрадиционных" религий в советы по взаимодействию с религиозными объединениями при губернаторах, изгнание иных конфессий из социальных учреждений, недопущение иных конфессий в СМИ и пропаганда против всех остальных как "сект" в массовой печати и на телевидении. В школах и армии представителей иных убеждений даже не учитывают и не собираются это делать, так как речь идет о православии не столько как о религии, сколько как о патриотической идеологии служения Родине. А эта идеология, как считается ее разработчиками, должна быть обязательна для всех, кто любит свою Родину, а если кто-то против, значит он Родину не любит. Логика проста.

При этом, всех, кто критикует данную жесткую идеологическую конструкцию, не имеющую отношения к христианской вере, называют врагами православия и Церкви, как это делали, к примеру, с 10 академиками РАН, написавшими письмо президенту РФ в 2007 году.

Виновата ли в этом сама РПЦ МП, которая является символом этой идеологии и критикуется среди интеллигенции больше всего? Возможно, ответственность лежит на некоторых церковных деятелях, но лишь косвенно. Церковь вправе стремиться, исходя из своих миссионерских и вселенских целей, быть центром общественно-политической, культурной и информационной жизни, что ей и стало удаваться в последнее время. РПЦ МП также никогда не жила при демократическом обществе, как и все россияне, поэтому мы вместе будем учиться этому. В настоящее время и РПЦ МП, и светское общество, и интеллигенция, и чиновники на местах (в различных регионах по-разному) сталкиваются с противоречием, которое можно разрешить лишь совместными усилиями. Жесткая идеология, которая провозглашает спасение страны, абсолютно оторвана от жизни, она раскалывает общество, которое ныне более плюралистично и многообразно как в культурном, так и в религиозном отношении, так и в отношении политических взглядов. Несмотря на все конфликты или же наоборот положительные моменты, новая идеологизация России идет вхолостую, еще более формально, чем это было с православием до революции или с коммунистической идеологией в позднесоветские времена. Новая идеологизация общества сверху уже не ведет, как раньше, к отдалению граждан от высшей церковной и светской власти, а является констатацией факта этого удаления, а также консервации и формализации всех тех успехов, которые были достигнуты в ходе религиозного бума 1990-х годов.

Выход из этой исторической ловушки возможен только в ходе свободного и открытого обсуждения представителями Церкви, власти и общественности самых острых тем и накопившихся проблем.

Очевидно, что постоянная ссылка чиновников и церковных деятелей на то, что большинство населения России является православным и одобряет любые церковные инициативы, ведет, как это ни странно, к самоизоляции чиновников и священноначальников от общества. При этом даже небольшой шаг навстречу обществу со стороны Московской патриархии делает даже самую критическую и непримиримую дискуссию более взвешенной. Участие представителей Церкви в дискуссиях с учеными и интеллигенцией, которые оппонируют тотальной "православизации" страны, открытость церковных деятелей к разговору лишает дара речи и самых радикальных аргументов тех, кто откровенно враждебно настроен по отношению к РПЦ МП. С другой стороны, помогает понять позицию этой Церкви и донести до ее служителей обеспокоенность конкретных верующих и ученых.

Это удалось сделать 22 сентября в ходе круглого стола "Религиозная политика в России: от свободы совести к обязательной государственной идеологии?". Круглый стол прошел по инициативе Института религии и права и Общественного движения за светское и демократическое государство. В нем приняли участие представители целого ряда христианских Церквей – православные, старообрядцы, протестанты, а также эксперты и ученые из различных вузов и научных институтов. В ходе дискуссии были затронуты три животрепещущие темы. Во-первых, протесты неправославных верующих, главным образом, протестантов, против присутствия "сектоведов" во главе с Дворкиным в Совете при Минюсте РФ. Основным защитником Совета стал его член – глава "правозащитного центра" Всемирного русского народного собора Роман Силантьев. Он обвинил протестантов в том, что те называют членов Совета чуть ли не фашистами, хотя это неверно, а сам Совет, по его словам, пока еще ничего толком не сделал, лишь признав изидов религиозной организацией. Однако пятидесятникам, например, трудно преодолеть отвращение к Дворкину и его ученикам в Совете при Минюсте РФ, если они долгие годы оскорбляли верующих, а сейчас пользуются своим положением в Совете, чтобы продолжать разжигание межрелигиозной розни.

Две другие темы круглого стола – введение "Основ православной культуры" в школах и института военного духовенства в армии - хотя и вызвали споры, но позволили понять главное. В целом общественность не против этих инициатив, но, по мнению значительной части экспертов и представителей христианских конфессий, нельзя вводить их с помощью государства административными методами, как раньше. Тем более что отсутствуют учебники по ОПК (никто не знает, как по существу будут экспериментировать над детьми), а существующая практика преподавания православия и внедрения православного воспитания в армии приводила в некоторых случаях к враждебному отношению к иным конфессиям как к "сектантам".

Безусловно, неожиданностью и открытием для многих стали слова главы Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества РПЦ МП отца Всеволода Чаплина, который признал обоснованным то, что в России часто забывают об интересах религиозных меньшинств, и заявил, что и религиозному большинству, и религиозному меньшинству пора прекратить "войну всех против всех". По словам высокопоставленного представителя РПЦ МП, "православный священник должен помочь любому верующему найти дорогу к своему пастырю". Трудно было спорить с отцом Всеволодом по поводу того, что Церковь вправе предлагать свои взгляды и свои правила, по которым должно жить общество, в том числе и идеи о самобытности России, ее неприспособленности к западной демократии.

Пожалуй, впервые научная общественность, сторонники светского государства и свободы совести, услышали ответ священнослужителя господствующей Церкви и высокого ранга на свои вопросы. И впервые ответ был скорее примиряющим и неожиданным для большинства. К примеру, отец Всеволод особо отметил, что, "начиная диалог, надо иметь в виду, что любая христианская группа может получить адекватное присутствие в армии, школе и в СМИ".

Отвечая на вопрос о постоянных конфликтах, возникающих в регионах, в том числе под влиянием "сектоведов", между православными и протестантами, отец Всеволод отметил, что действительно есть случаи атаки на религиозные меньшинства, в которых часто бывает виновата не только одна сторона. Подобные столкновения отравляют религиозную атмосферу, заявил протоиерей.

Беспрецедентное выступление отца Всеволода Чаплина перед аудиторией, критически настроенной по отношению к "православной государственной идеологии" (против идеологизации православия высказался, кстати, и сам отец Всеволод Чаплин), стало небольшим, но прорывом в отношениях Церкви и части нашего общества. Как отметил отец Всеволод, "наше общество разнородно, но надо научиться сосуществовать друг с другом". Большая открытость Московской патриархии – это и преодоление исторической инерции, снобизма интеллигенции и Церкви по отношению друг ко другу, и движение Церкви к тому, чтобы действительно стать Церковью всего народа, некой объединяющей силой (по факту традиции и своей масштабности) даже для тех, кто не принадлежит к ней или является верующим иной христианской Церкви.

Роман Лункин,
для "Портала-Credo.Ru"