Михаил Ситников. Православный большевизм. К дискуссии вокруг всеобщего введения предмета «Духовно-нравственная культура» в школах. Выступление на круглом столе 22 сентября

В процессе все более отчетливых попыток клерикализации светских институтов в России продолжает возрастать степень откровенности, с которой ее сторонниками игнорируются нормы права и морали. Тема внедрения обучения религии в светской школе в этом смысле представляется достаточно показательной. Тем более что вокруг ОПК (основы православной культуры) постоянно ведутся споры, которые искусственно сводятся не к тому, что представляет собой клерикализация образования, а к дискуссиям на предмет «хорошо или плохо православие» или религия вообще. В таких случаях обсуждение актуальной проблемы оборачивается бессмыслицей, ибо вопрос об отношении к вероисповеданию - вопрос сугубо индивидуальный, и директивное его решение всегда является нарушением правовых норм. С другой же стороны, таким образом забалтывается, нивелируется и в самом деле актуальная проблема. Вместо открытого обсуждения и осмысления предлагаемого внедрения религии в светскую школу, вопрос вытесняют из круга внимания, оставляя на откуп произволу светских и церковных чиновников, что только помогает проблеме усугубляться. 

Это очень большая редкость, когда вдруг в церковном официозе - в православном издании - появляются материалы, открыто подтверждающие опасения противников клерикализации российского общества. В статье «ОПК как вызов покемонам», опубликованной 23 июля на сайте «Православие и мир», вероятно, впервые очень откровенно и честно, хотя несколько вульгарно, изложены идеологические предпосылки кампании по внедрению обучения религии в светской школе. Статья как нельзя более достойна упоминания, она содержит практически все, что требуется для трезвого взгляда на круг проблем, связанных с клерикализацией или, если угодно, идеологизацией сферы образования на конфессиональной основе. 

Откровенно говоря, было несколько неожиданно увидеть этот небольшой текст в ряду неслужебных, предназначенных для широкой читательской аудитории материалов, опубликованный на следующий день после памятного заявления президента Дмитрия Медведева, в котором он оговорил допустимость изучения в школах «основ православной культуры». Напомню, что президент назвал обучение религии в светской школе именно так, как советовал делать это еще покойный патриарх Алексий II, обращаясь к архиереям в своем письме от 9 декабря 1999 г. № 5925. Позже, в декабре 2007 года, на епархиальном собрании в Храме Христа Спасителя патриарх Алексий уверенно заявил буквально следующее: «В компонент " Образование ", который будет принят с 1 сентября 2009 года, заложен предмет " Духовно-нравственная культура "». Как видим, закон законом, но осведомленность о том, что и когда произойдет в тех кругах, где вопросы решают просто «договариваясь между собой», оказывается пока реальнее. Поэтому, откровенность публикации можно объяснить, вероятно, эйфорией сторонников клерикализации страны, благодаря чему некоторые «побудительные мотивы» этой клерикализации и оказались представленными в статье в своем истинном свете. 

Цитирую статью: «Россия - это не лейбл и не карта, это культура. Замени людей с их языком, взглядами и привычками на других - и будет уже не Россия. А культура проходит сквозь время благодаря семье и школе. Школьное образование - это трансляция, передача той культурной традиции, которая образует лик России. Хребет и водораздел России - православие (не в обиду другим, такового влияния на историю не оказавшим)».
Но то же самое можно сказать и другими словами: «Россия – не просто название и территория, а уровень развития самосознания ее населения. Состояние России соответствует состоянию ее общества, чем и определяется уровень культуры. Цель школьного образования – трансляция из поколения в поколение того, что являет собой Россия, основой которой является православие». 

И вот тут уже появляется масса вопросов. Потому что, в отличие от витиевато завуалированного в формулировке статьи утверждения о том, что: а) главная наша задача, якобы, «постоянно придерживаться того, что и как было», потому что это и есть истинная Россия; б) квинтэссенцией России является православие, а остальное не заслуживает внимания – здесь сразу будет выглядеть ясно и вызовет соответствующие возражения у любого здравомыслящего человека. Потому что это – декларация клерикального переворота в идеологии. 

Но, абстрагируемся от политико-экономических причин возникновения клерикалистской тенденции в современной России, т.к. с учетом системного кризиса эту тенденцию можно было считать неизбежной. Мы обратим внимание на особенности методологии, к которой прибегают клерикалы. Она традиционна для любых тоталитарных тенденций - партийных, корпоративных, религиозных - и выделяется из этого ряда только масштабами и объектом применения. Масштаб, как известно, общероссийский, а не внутригрупповой (как бывало в компартии или в пределах какого-нибудь западного концерна), а объект - не собственные адепты, пусть даже потенциальные - из числа потомства своих последователей, а внешние - то есть, все российское общество и все сферы общественной и государственной жизни страны. Иными словами, сторонники клерикализации открыто осуществляют экспансию «внешнего пространства» в самом широком смысле этого слова. Прежде всего, это «информационное пространство», так как у нас декларирована свобода слова. В этом отношении, кстати, клерикалы никоим образом не нарушают законности - ровно до тех пор, пока не заканчивается проповедь и не начинаются спекуляции этой «свободой слова» с использованием ее не для выражения собственных убеждений, мнений и оценок, а для ведения идеологической пропаганды, недопустимость которой в России установлена Конституцией. 

Что же это за спекуляции? А это всего лишь «небольшие неточности», которые допускаются в комментировании некоторых деталей и подробностей в процессе формирования изменений общественного представления о некоторых установленных фактах. На примере статьи хорошо продемонстрирована модель, которая работает в более широких масштабах. 

Например, (цитирую подзаголовок статьи) «Президент дал шанс России пережить XXI век: в школах можно будет изучать основы православной культуры, а в армии - не выпадать из церковной жизни». Здесь сразу возникает несколько вопросов:
          - Является ли «церковная жизнь» в соответствии с ее трактовкой Московской патриархией единственным, либо главным условием для того, чтобы россияне - верующие и неверующие, православные, мусульмане, протестанты, агностики и т.д. пережили 21-ый век?
          - Как соотносятся конфессиональная «православная культура», под которой подразумевается школьное привитие основ «этно-идеологического православия» всем без разбора, с многоконфессиональной и синтезирующей в себе массу разнородных культур общероссийской культурой?
          - Из какой «церковной жизни» и каким образом могут «выпадать» исповедующие разные веры и неверующие военнослужащие срочной службы, если всем гражданам России гарантирована свобода вероисповедания, если религиозные институции отделены от государственных (в данном случае, от армии), но военнослужащие могут посещать религиозные учреждения, находясь в увольнении?
         - И, наконец, насколько вообще соответствует Конституции РФ декларированная «милостью президента» вероятность обязательного обучения религии в светской школе, если церковь от школы отделена? 

На этом примере можно убедиться, как всего лишь оговорка высокого должностного лица, вступающая в конфликт с правовыми нормами и иными объективными условиями, преподносится обществу, как нечто, несомненно положительное, чем можно оправдывать нарушающую нормы права и морали попытку организации систематичного культово-идеологического воздействия на население страны, начиная с детских лет. 

Методологически это ничем не отличается от преподавания Закона Божьего в дореволюционной России, что, напомним, привело к девальвации подобающего отношения к православной религиозной традиции и, как известно, к трагедии православия в нашей стране в дальнейшем. А заодно не отличается и от преподавания краткого курса истории КПСС в Советском Союзе или идей «чучхэ» в северокорейских школах, где единственно верное мировоззрение для всех выражается в формуле, предписанной местным тоталитарным регламентом. 

Ссылаются авторы статьи и на трагедию Православной Российской Церкви, на период большевистских репрессий в отношении населения, заявляя, что «большевики превратили Россию в зону». Так же, как представители практически всех российских институтов, как деятели науки и искусства, авторы сетуют по поводу деформации родного языка. Они напоминают, что «блатной жаргон слышится с самых высоких трибун: откаты, наезды, разборки», вспоминают, что «никакими переворотами... нам не вернуть эту, по слову Галича, светлую «Русь на Руси». И резюмируют - «кроме одного – внутреннего (переворота), который совершается в Боге». 

Может быть, речь идет о духовном прозрении, о том, что, согласно евангельскому сюжету произошло с Савлом, после чего он стал известен, как апостол Павел? То есть о чем то похожем на прозрение, например, постнацистской Германии, осознавшей ужас развязанной ею Второй мировой войны, до сих пор так и не посетившее современную Россию? Иными словами, о чем-то таком, что должно бы стать настолько серьезным откровением для человека и общества, что они увидят в том идеал, Ценность, в свете которой традиционные обман и самообман померкнут.  

Но, как вы думаете, что это на самом деле? 
А вот что (цитирую): «чтобы прийти к этому, необходимо хоть что-то о Боге узнать - не от гадалок и сатанистов, секс-просвещенцев и псевдолибералов, - а от тех, кому Бог дорог». 

 Честно принимая подобное сообщение за чистую монету, можно было бы подумать, что, как в кошмарном сне, в России все эти «гадалки, сатанисты и секс-просвещенцы» только и делают, что «говорят о Боге». Но знакомым с техникой психопрограммирования сразу будет понятно, что с помощью выстраивания абсурдного ряда негативных образов автор формирует у читателя фобию в отношении любого иного источника, кроме того, который он сам предложит. Помните, как делалось это с «врагами» в советские времена? «Фашист», «дядя Сэм», «израильская военщина», «религиозные мракобесы» (имелись в виду, в том числе, и отечественные верующие), «изменники Родины» (имелись в виду правозащитники) и т.д. - все это выстраивалось в единый ряд, ополчившийся против «нормального советского человека и патриота». Для того чтобы подобное было усвоено людьми, оно звучало на всех углах и вдалбливалось-преподавалось-заучивалось с младшего школьного возраста. Называлось же это - «воспитание советского гражданина со школьной скамьи». 

Ну, а теперь? Теперь, с легкой руки новых идеологов (снова цитирую): «Для этого и нужны школьные уроки религиозной безопасности». Далее, после такой декларации следует ее «утрамбовывание», мол, эти уроки помогут уяснить: «Что есть что и как это правильно называется. Это, во-первых. А во-вторых, как все это знание может коснуться меня? Где мой вход в "тот единственный дом, где с куполом синим не властно соперничать небо"? Школа может лишь указать на этот вход, идти все равно придется самому. Или не идти. Но тогда уже не будет оправдания: не сказали, не знал, не слышал, вот и спился, скололся и повесился от тоски». 

Вроде бы и не сказано еще ни слова о том, что это за «знание» имеется в виду, отказавшись от принятия которого «сопьешься, сколешься и повесишься от тоски», а приверженность (иными словами, психологическая зависимость от предложенного) уже появляется. Пытаться исследовать этот пассаж на предмет того, что такое «религиозная безопасность» - то ли «религии - от чего-то», то ли «чего-то - от религии» - не стоит даже пробовать. Потому что здесь мы имеем типичный, хотя и достаточно примитивный пример нейролингвистического программирования, которым пользовались и пользуются практически все политические партии, рекламные институции и, разумеется, религии мира. Это одно из средств пропаганды - то есть насаждения в массы необходимых кому-либо убеждений, посредством индоктринирования в сознание людей и общества определенного взгляда на мир - мировоззрения. Ну, а коли единого - и в массы, то, конечно же, тоталитарного. 

Как свидетельствует история, в качестве основ такого тоталитарного мировоззрения может использоваться все что угодно. Мы знаем, как зарождался и развивался, чем прославился и закончил германский нацизм. Знаем, во что вылилась «культурная революция» в Китае и каким «прогрессом» обернулся всеобщий охват нации идеями чучхэ в КНДР. Мы сами пережили большевистский тоталитаризм со всеми его «прелестями» - репрессиями, «проеданием» природных богатств и ненавистью к той части мира, которую не удалось поставить от себя в зависимость. В результате мы получили генетическое, интеллектуальное и духовное истощение нации, развращение социума, развал экономики, образования, науки. А подобравшись к системному, то есть всеобъемлющему кризису, вместо попытки преодолеть его, мы рискуем вновь оказаться в бредовом состоянии тоталитаризма. Начиная прямо со школьной скамьи.  

Оказывается, детям (а в перспективе - гражданам России) нужны не столько родной язык и литература, история и другие гуманитарные естественные науки, искусство, познание мира и себя, сколько «уроки религиозной безопасности»! Иными словами, взгляд на все без исключения дисциплины с церковно-идеологической точки зрения, имеющейся на настоящий момент 

О том, что представляет собой этот тренинг «безопасности», хорошо известно специалистам - религиоведам, педагогам, психологам и... психиатрам. Но не абсолютному большинству населения, уровень образования которого до сих пор ограничен идеологическими стереотипами советского образца. Аналогично тому, как большевики вводили свою «безопасность» под видом универсальной доктрины, чтобы уже с детства «обезопасить» будущих граждан от риска полноценного самостоятельного мышления. Как известно, такой доктриной был «марксизм-ленинизм», имевший малое отношение к Марксу и марксизму. Сегодня же мы наблюдаем зеркальный вариант того же самого явления под видом обучения религии. Причем, именно «под видом», так как катехизация (обучение основам вероисповедания) не может быть массовой, не может быть поставлена на поток в формально многоконфессиональном, а по сути, непросвещенном в религиозном плане обществе «неверующих суеверов». Разумеется, если при этом не имеет места профанация, когда некая религия используется в качестве основы для идеологии, в качестве еще одного «единственно верного мировоззрения», которым кто-то решил заменить утративший свое влияние «марксизм-ленинизм». 

Интересно, что религиозные сторонники клерикализации жестко выступают против ознакомления учащихся с религией как грандиозным историческим феноменом всей нашей цивилизации - гораздо более зрелым, нежели наука, и сравнимым разве что с искусством. Они не хотят, чтобы о религии знали больше, чем они позволят. Именно клерикалы выступают категорически против изучения детьми истории религии и религиозных организаций, против преподавания естественных дисциплин, если они не соответствуют идеологемам конфессии, соответствующим нуждам «текущего политического момента». 

Согласно банальной фактологии - то есть сопоставлению очевидных фактов с позиции здравого смысла - это называется идеологической экспансией. В нашем случае - внедрением в общественное сознание тоталитарной идеологии под видом «духовного возрождения» с использованием в качестве инструмента формально религиозной, а фактически государственно-идеологической организации. 

Методологии воспитания такого тоталитаризма авторы почти не скрывают. Ну, что, казалось бы, может смутить, когда они заявляют, что «перед педагогическим сообществом России и Церковью стоит задача написать такие учебники, которые будут не обращать, а знакомить, говорить не о «молитве к нашему Господу Иисусу Христу», а о том, что «христиане молятся Господу Иисусу Христу». В этом случае ребенку не надо будет называть Бога христиан своим Богом. Учебник должен быть адресован максимально широкой аудитории. Вот почему он должен быть не из-церковным императивом (давай-ка веруй, крестись и посещай Церковь), а культурологическим введением в пространство смыслов, не обязывающим детей с ними соглашаться. Другое дело, что после знакомства с миром Рублева и Достоевского, они уже не смогут спутать православную традицию с подделками под неё, и смогут, наконец, стать своими в пространстве высокой европейской культуры, получить от школы то, чего лишала советского школьника атеистическая идеология, внесенная во весь гуманитарный предметный блок». 

Все здесь абсолютно здраво и бесспорно. В том числе и ссылка на возможность догнать таким образом европейских детей в знании ими крылатых изречений Библии, чтобы не пояснять, откуда взята в романе про Гарри Потера надпись «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Потому что, как сообщает статья, «предполагаемый курс основ православной культуры станет для наших детей ключом ко всему богатству европейской культуры, частью которого является и культура России». Тем более что благодаря ОПК тогда «образованные россияне смогут поделиться ценностями и смыслами христианства с теми же китайцами, арабами, европейцами - в общем, со всеми, кого не радует тотальная покемонизация Земли». Все верно, кроме того, что в природе нет честных педагогов, которые могли бы свести всю многогранную культуру России и «пространство смыслов» к этническому аспекту церковной культуры, оставившей в истории нашей страны много весьма неоднозначных следов. 

Надо отметить, что то же самое, что пишется в этой статье, присутствует и в других клерикальных статьях, говорится во многих иных декларативных выступлениях. Но ни для кого не секрет, что у нас между тем, что говорят, что думают и что делают всегда обнаруживаются слишком большие различия и противоречия. Например, желаемое повышение уровня знаний о христианстве и других религиях может стать действительным - и это понимают все - только в результате систематизированного обучения в рамках фактологически оправданного, а, следовательно, исключительно научного, подхода, т.е. религиоведческого обучения. Для привития культовых и вероисповедных навыков человеку, исповедующему любую религию - это тоже понимают все - требуется только религиозное воспитание. Есть еще третий вид просвещения в области религии - это совершенствование религиозных знаний в области определенного вероисповедания, т.е. религиозное образование. Таким образом, для передачи знаний о религии в светской школе предназначено религиоведение. Для религиозного воспитания - семья, храм, воскресная школа. Для религиозного образования - религиозные (конфессиональные) учебные заведения, которые есть у религиозных организаций. Но если смешивать все это в одну кучу, то никакие добрые побуждения не оправдают наносимого подобными экспериментами вреда –формирования нового большевизма, но не на «марксистско-ленинской», а на «квазиправославной» основе.
________________________________________
*Текст является основой для выступления на состоявшемся 22 сентября 2009 г. в «Славянском правовом центре» круглом столе «Религиозная политика в России: от свободы совести к обязательной государственной идеологии?», от которого автор в связи с жестким регламентом мероприятия был вынужден отказаться.

Источник: Civitas

Ссылки по теме:

В пресс-центре Славянского правового центра состоялся круглый стол «Религиозная политика в России: от свободы совести к обязательной государственной идеологии?» с участием экспертов и представителей христианских церквей

Глава Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества отец Всеволод Чаплин признал обоснованным то, что в России часто забывают об интересах религиозных меньшинств и призвал прекратить «войну всех против всех»

"Интерфакс-Религия": В Русской церкви готовы поддержать права религиозных меньшинств в школе и армии. Круглый стол в Славянском правовом центре

"Благовест-инфо": «Религиозная политика в России: от свободы совести к обязательной государственной идеологии?» - круглый стол в Москве

Пастор Владимир Солодовников. Общественное восприятие религиозного фактора в постперестроечной России. От настороженной эйфории к недемонстративному разочарованию. Доклад на круглом столе 22 сентября

Михаил Ситников. Православный большевизм. К дискуссии вокруг всеобщего введения предмета «Духовно-нравственная культура» в школах. Выступление на круглом столе 22 сентября