Председатель РСЕХБ Юрий Сипко: "Юристы пытаются религиозную свободу втиснуть в советское стойло". Новые поправки к Закону о свободе совести

Председатель Российского союза ЕХБ Юрий Сипко дал интервью о новом проекте поправок к Закону о свободе совести и религиозных организаций.

Юрий Кириллович, на сайте Минюста опубликовано сообщение о прошедшем круглом столе, где обсуждался проект поправок к Закону о свободе совести и религиозных организаций. В сообщении сказано, что Вы были среди участников круглого стола. Какие поправки предложены в закон о свободе совести?

Действительно в Министерстве Юстиции состоялся круглый стол, на который были приглашены представители религиозных конфессий, учёные религиоведы. Минюст предложил обсудить предложенные поправки в закон о свободе совести и религиозных организациях. Очень благодарен за приглашение директору департамента по делам некоммерческих организаций Милушкину Сергею Юрьевичу.

Было предложено ввести в закон, положение, о том, что религиозная группа, желающая в будущем получить статус юридического лица должна подавать уведомление о своей деятельности не в органы местного самоуправления, а в территориальный орган регистрирующей организации. Кроме того, такой орган, обязан выдать подтверждение о получении уведомления в трёхдневный срок. Очевидно, что такое предложение лишь упорядочивает работу государственных органов юстиции. Оно не вызвало возражений.

Самое существенное предложение, как выяснилось, заключается в том, что предложено в Закон о свободе совести ввести статью, регламентирующую миссионерскую деятельность.

Поддерживает ли РС ЕХБ "инициативу Минюста России по определению правовых условий осуществления миссионерской деятельности и деятельности религиозных групп"? Какова ваша позиция по этому вопросу?

До настоящего времени все попытки создать Закон о миссионерской деятельности или ввести такую статью в действующий Закон встречали серьёзное сопротивление религиозной и научной общественности.

В этот раз Круглый стол проявил удивительное единство. Все участники поддержали необходимость введения подобных поправок, насущную необходимость, и даже потребность религиозных организаций в оных. Я оказался чуть ли не единственным, кто высказал сомнение в необходимости введения поправок и попытки регламентации миссионерской деятельности. Еще Залужный Александр Григорьевич выразил беспокойство тем, что исполнение закона будет невероятно сложно, в виду нашей забюрокраченности, и главное - нечёткости понятия «миссионерская деятельность» самому Минюсту придётся расхлёбывать последствия.

Считаю и теперь, после окончания дискуссии, что предложение Минюста внести в Закон о свободе совести раздел, о миссионерской деятельности не актуальным. Более того, уверен, что такая добавка в действующий закон лишь добавит противоречий в практику. Очевидно, что самая активная фаза религиозной деятельности далеко позади. Закрыты практически все общественные площадки для религиозной деятельности не православных религиозных организаций. Даже социально значимые деяния совершать чрезвычайно сложно, если не сказать невозможно. В этих условиях, для возрождения гражданской активности нужно бы предпринять меры для высвобождения потенциала религиозных организаций. Ведь все призывы Президента Медведева, изложенные в его откровенном размышлении «Россия вперёд!», останутся в Интернете именно потому, что активное гражданское общество отсутствует в стране. Мне представляется, что религиозный пласт, наиболее организован, сформирован и сплочён. Это золотой фонд страны. Честные, законопослушные граждане, крепкие, нередко многодетные семьи, жертвенные в своём служении Отечеству. Это люди, имеющие внутренний стержень, тот самый остов, который помогает честно жить, и не сломаться. Для страны сегодня архиважно, создать условия свободы вероисповедания, дать свободу религиозной деятельности, как о том и гласит Российская Конституция. Но нет! Опять наступаем на те же грабли: «Регулировать», «Следить», «Давать разрешения». «Принесите справку о том, что вам нужна справка, что им нужна справка».

Даже сама формулировка определения миссионерской деятельности – «вовлечение людей в религиозную организацию» - на бытовом уровне воспринимается однозначно отрицательно.

В чем на Ваш взгляд заключается основная проблема этого законопроекта?

Главное в том, что юристы пытаются религиозную свободу, конституционно закреплённую, вновь втиснуть в то советское стойло, когда была декларативная свобода верить, и никому об этом не говорить. Очевидно, что предложенный законопроект отвечает на давнюю мечту некоторых запретить прозелитизм. Этот жупел безвольных служителей культа не даёт им покоя. Мои возражения основаны на том, что статьи о миссионерской деятельности лишь произведут дополнительные напряжения в обществе.

Существует статья Конституции, которая провозглашает: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». Я понимаю эту статью, как признание права каждого быть свободной личностью. Обладать убеждениями, распространять их и менять их!

Попытки законодателей запретить такую свободу, основаны на благом намерении защитить граждан от «агрессивных миссионеров, которые кто хлебом, кто гипнозом совращают малодушных, вовлекая в свои секты». Теперь и без того скудная благотворительная активность будет сведена на нет. Ведь любое благое деяние будет истолковано как «вовлечение», да ещё и с использованием материальных благ. Юристы Минюста, утверждают, что в их проекте нет даже и намёка лишить конституционного права гражданина Российской Федерации на свободу распространять свои религиозные убеждения. Проект закона по их словам регламентирует лишь деятельность религиозных организаций. Мои попытки получить конкретный пример, когда религиозная организация занимается «вовлечением» людей, не состоящих в данной организации, в свою религиозную организацию результата не дали. Такого примера нет даже теоретически. Но проект закона запрещает миссионерскую деятельность членам религиозной организации, без специального на то разрешения, и выданного документа. И вот как это будет в действительности. Я стану беседовать с гражданином «N». В какой-то момент, наша беседа о смысле жизни, приведёт меня к тому, что я стану ему рассказывать суть своей веры, то есть тот самый смысл жизни. Ведь без веры смысла нет, а вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Я, конечно же, постараюсь красочно представить церковь евангельских христиан-баптистов, в которой как раз и проповедуется такой безукоризненный смысл жизни, который ведёт в Божье Царство. Я уже достаю припасённый буклет. Вот адрес. Вот как можно к нам проехать. Вот время наших богослужений. Тут и подходит вездесущий представитель компетентных органов: «Гражданин! Ваши документы. Вы, из какой организации? Где разрешение на миссионерскую деятельность? Пройдёмте». «А я что?. Я просто беседовал. Он сам спросил». «Пройдёмте». И ручки ему за спину… Ведь очевидно, что такое «вовлечение», это всегда решение свободного человека, ответ его свободной воли, реализация права на получение информации, реализация права на свободу мировоззренческого выбора, то есть свободу совести. Но проект закона не только закладывает такую запретительную норму, но ещё и вводит ответственность руководителя религиозной организации за члена данной организации, если он нарушит этот закон. И вновь продолжается бой… Руководитель религиозной организации не даст никому разрешения на миссионерскую деятельность, ведь в случае чего, и его лишат права и организацию закроют. Вот тут и конец прозелитизму. Или конец свободе. Или её так и не было. Вот почему я был против.