Юрий Снисаренко. Речи в стиле 1937-го: конференция сектоборцев в Петербурге. В отличие от своих западных коллег российские «сектоведы» не стесняются клеймить «нетитульные» христианские церкви

На прошлой неделе мне пришлось стать свидетелем мероприятия, проходившего в стенах юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Находясь на факультете по вопросам научной работы, меня привлекла вывеска, обозначавшая вход на конференцию с интригующим названием «Тоталитарные секты и право человека на безопасное существование». В то время как религиоведы и правоведы пытаются сформулировать понятие «секта» и вообще сформулировать позицию по вопросу возможности использования этого понятия, как в науке, так и в законодательстве, в стенах одного из наиболее авторитетных юридических учебных заведений мира проходит обсуждение «тоталитарных сект» и права человека на безопасное существование.

Спросив разрешения войти у приветливого персонала конференции и получив не только разрешение, но также программу конференции, стал внимательно слушать, о чем же говорят докладчики конференции со столь интригующим названием. И то, что я услышал, заставило меня не только задуматься, но и поделиться с коллегами своими впечатлениями.

Основными организаторами конференции выступали Европейская федерация исследовательских центров информирования о сектах (FECRIS) и Российская ассоциация центров изучения религий и сект (РАЦИРС).

Первое, что бросилось в глаза – это баннер конференции, на котором было указано наименование конференции на английском и русском языках. То, что звучало в английском варианте как «Destructive Cults and Human Rights» было обозначено в русском варианте как «Тоталитарные секты и право человека на безопасное существование». Конечно, всегда можно сослаться на трудности перевода. Однако на научно-практической конференции перевод должен быть точен именно с научной точки зрения. Ведь понятие «деструктивные культы» и понятие «тоталитарные секты» отнюдь не идентичны. А понятие «права человека» ну никак не идентично понятию «право человека на безопасное существование».

Следует отметить, что трудности перевода были и в ходе устных выступлений. «Евангелические церкви», о которых говорил представитель одной из земель Германии, были переведены параллельными переводчиками именно как евангелические церкви. Однако, президент РАЦИРС А.Л. Дворкин специально пояснил переводчикам и присутствовавшим, что евангелические церкви в Европе это только Лютеранские церкви, а в США это евангелики.

В программе конференции было обозначено участие таких зарубежных делегатов, как президент FERCIS Фридрих Грис (Friedrich Griess), почетный президент Ассоциации неправительственных организаций при Совете Европы Аннелиза Ошгер (Annelise Oeshger), советник Межминистерской комиссии по борьбе против сектантских злоупотреблений (Франция) Анри-Пьер Дебор (Henry-Pierre Debord), член парламента Республики Кипр Тассос Митцопулос (Tassos Mitsopoulos), представитель Министерства юстиции Бельгии Кристоф Климан (Christophe Climan), а также ряд других зарубежных делегатов.

Но хотелось бы остановиться на некоторых докладах именно российских делегатов. Поскольку доклады российских делегатов касались ситуации в Российской Федерации.

Безусловно, наибольший интерес вызывал доклад директора Департамента по делам некоммерческих организаций Министерства юстиции Российской Федерации С.Ю. Милушкина. В докладе говорилось о компетенции департамента по делам некоммерческих организаций, о необходимости учета международного опыта в сфере свободы совести и религиозных объединений, о разрабатываемых законопроектах, направленных на поддержку благотворительной деятельности религиозных организаций и ряде других вопросов. В своем выступлении С.Ю. Милушкин отметил, что Президент Российской Федерации Д.М. Медведев неоднократно заявлял о приверженности России принципам прав и свобод человека и гражданина.

В докладе было отмечено, что по состоянию на 01.01.2009 года в Российской Федерации зарегистрировано немногим более 23 тыс. религиозных организаций, 55% из которых принадлежат к Русской православной церкви, 17% представлены мусульманами, 2% представляют иудаизм и буддизм.

Также в докладе говорилось о том, что проникновение в страну идей религиозной нетерпимости связано с деятельностью иностранных религиозных центров. С.Ю. Милушкиным было отмечено, что миссионерство предусмотрено во всех уставах религиозных организаций в России. А поскольку миссионерство затрагивает права и законные интересы граждан Российской Федерации, требуется определение порядка осуществления такой деятельности и установления ответственности за его нарушение. При этом было отмечено, что определение порядка осуществления миссионерской деятельности и установление ответственности за его нарушение является очень непростой задачей.

В целом, анализируя приведенные и иные положения доклада представителя Министерства юстиции Российской Федерации, следует отметить его сбалансированность и, что очень важно, соответствие как букве, так и духу закона. Хотя, думаю для многих остался неосвященным вопрос, а кто же составляет 31% не упомянутых в докладе зарегистрированных религиозных организаций и какие конфессии представляют данные организации.

Что же касается других докладов и выступлений российских участников, то их содержание, буквально, шокировало. Если в докладе представителя Министерства юстиции Российской Федерации были соблюдены положения Конституции Российской Федерации и законодательства о свободе совести и религиозных объединениях, то другие российские участники не стеснялись как в противозаконных, так и в абсолютно ненаучных высказываниях.

Особого внимания в этом плане в первый день конференции заслуживало вступительное слово А.Л. Дворкина, а также выступление помощника мэра Рязани О.Н. Калугина. Поскольку именно их выступления прояснили, кто же является угрозой права человека на безопасное существование.

В своем вступительном слове А.Л. Дворкин говорил об опасности «тоталитарных сект», выражающейся в нарушении международных правовых актов, участии в криминальном трафике, создании рабских условий для многих адептов «сект», создании систем по подобию ГУЛАГа, о рекрутинге несовершеннолетних, о нарушении прав человека на семью, на образование, и права на свободу совести и вероисповедания. Пожалуй, самой красочной была фраза о том, что «секты» и «деструктивные культы» являются новой угрозой демократии, пришедшей на смену нацизма.

Поскольку данные выводы были сделаны в рамках вступительного слова, они не были обоснованы или подтверждены какими-либо фактами.

Выступление же О.Н. Калугина, напоминало публичную экзекуцию христиан нетитульной конфессии. Говорилось и о разделении города Рязани на сферы влияния, о конспиративном характере деятельности «сект», о религиозном экстремизме, о несанкционированных митингах, о социальных программах, насильственном удержании людей в «сектах» и т.д. Честно говоря, пересказывать речь в стиле 1937-го, произнесенную в демократическом правовом государстве XXI века не представляется интересным.

Достаточным будет упомянуть пример опасной деятельности «сект», приведенный помощником О.Н. Калугиным. Так, недавно на одном из молодежных мероприятий в городе Рязани было установлено, что одна из представленных молодежных групп оказалась «сектантской», а злодеяния этой молодежной группы заключались в том, что они раздавали во время мероприятия Библии и «сектантскую» литературу. Доложил представитель мэра Рязани и об успехах в борьбе с «сектами». В качестве примера такого успеха было рассказано о том, как акция пятидесятников по распространению цитат из Библии на уличных рекламных носителях была сорвана по причине его личного вмешательства.

Не забыл упомянуть О.Н. Калугин и о причине активности деятельности «сект» в городе Рязани. Оказывается, таким образом «секты» окружают столицу нашей Великой Родины – Москву. Ведь Рязань расположена не так далеко от Москвы. А причина низкой эффективности борьбы с «сектами» была найдена в том, что в законодательстве отсутствует определение понятия «секта».

Представляется, что не у меня одного возникло ощущение явного передергивания ряда российских докладчиков. Их выступления очевидно входили в противоречие с докладом представителя Министерства юстиции Российской Федерации. Тогда как зарубежные докладчики делали акцент в своих выступлениях на деструктивных культах и организациях саентологов, ряд российских докладчиков не гнушался называть тоталитарными сектами, евангельские церкви, которые принадлежат к баптистским, пятидесятническим и харизматическим объединениям.

Пытаться дать научную оценку происходившему на конференции крайне сложно, поскольку, по моему глубокому убеждению, конференцию нельзя назвать научной. Если же говорить о правовой оценке, то очевидно, что ряд высказываний ее докладчиков подлежит квалификации в разрезе уголовного законодательства Российской Федерации. Ведь в отношении большого числа зарегистрированных, а также незарегистрированных, но осуществляющих свою деятельность в Российской Федерации на законных основаниях религиозных объединений, звучали абсолютно неправомерные заявления, оскорбляющие чувства верующих.

В завершении хотелось бы отметить эпизод, который у меня, как у юриста вызвал крайнее огорчение. Одним из представителей православной церкви было указано на необходимость борьбы не только с «сектами», но, несмотря на права человека, и с защитниками «сект», поскольку их деятельность антиобщественна. После такой реплики мне пришлось задать вопрос о том, как возможно соотнести так называемую «антиобщественную деятельность» и право «сект» на защиту. Ведь в соответствии с Конституцией Российской Федерации невиновность презюмируется, а право на защиту имеют нарушители и гражданского, и административного, и уголовного законодательства.

Однако вместо ответа на заданный вопрос мне был задан встречный вопрос странного научного содержания «кто вы?». Я сообщил, что являюсь юристом, работающим в настоящее время над диссертацией, которая затрагивает и рассматриваемые на конференции вопросы, а на данной конференции являюсь вольным слушателем и посетил ее с одобрения обслуживающего конференцию персонала. В ответ на это мне было во всеуслышание заявлено, что вольные слушатели на конференцию не допускаются. После этого мне пришлось держать ответ и за то, каким же образом я попал на конференцию. Мне представляется, что комментарии по поводу подобного отношения к ученым и, что гораздо важнее, задаваемым ими вопросам, являются излишними.

Для того, чтобы читателям была понятна щекотливость заданного вопроса «кто вы?», необходимо отметить, что здание юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета в этот день охранялось нарядами милиции, которые находились и вне и внутри (на первом этаже) здания факультета.

Убежден, что конференции, предметом обсуждения которых являются вопросы, касающиеся прав и законных интересов миллионов российских граждан, не могут быть закрытыми. Вопросы, обсуждавшиеся на конференции, требуют своего глубокого изучения и подробного обсуждения с привлечением широкого круга специалистов, а также представителей религиозных объединений не одной конфессии, а всех представленных и зарегистрированных на территории нашего многонационального и многоконфессионального государства.

Юрий Снисаренко,
юрист, г. Санкт-Петербург.