"Религия и право": Диалог власти и религиозных объединений. Интервью с Александром Кудрявцевым, заместителем начальника департамента гуманитарной политики и общественных связей Управления Президента РФ по внутренней политике

"Религия и право": Разрешите поздравить Вас с 60-летием и обратиться к Вам с просьбой ответить на следующий вопрос: Какие проблемы современной религиозной жизни в России Вы считаете наиболее серьезными с высоты Вашего опыта? Каковы наиболее характерные конфликтные ситуации, которые возникают в связи с деятельностью религиозных организаций?

Александр Кудрявцев: Большое спасибо за поздравление. Мне приятно его получить от редакции журнала «Религия и право», постоянным читателем и почитателем которого я являюсь. Кроме того, мне приятно, что в журнале печатался ряд моих статей и публикаций по проблемам правового регулирования и выстраивания государственно-церковных отношений в нашей стране.

Что касается оценки современной религиозной жизни в России, то я предпочитаю оценивать ее в исторической ретроперспективе и развитии. Поэтому если оглянуться на 15 – 20 лет назад, то позитивные изменения в отношениях государства и религиозных объединений бесспорны и видимы, как говориться, невооруженным взглядом.

Полагаю, что сегодня для религиозных организаций в стране созданы нормальный правовой климат и необходимые организационные предпосылки для их жизнедеятельности.

Естественно, существуют и проблемы, как объективного, так и субъективного характера.

На мой взгляд, несмотря на то, что удалось преодолеть «парад суверенитетов» и покончить с антиконституционной практикой регионального законотворчества в религиозной сфере, мы не можем сказать, что во всех субъектах Российской Федерации возобладали единые подходы в отношениях государственных структур с религиозными организациями. В результате, как Вы знаете, был инициирован ряд исков в Европейский суд, причем теми конфессиями, с которыми не федеральном уровне проблем правового характера не существует.

Не решен до конца вопрос с возращением или точнее передачей религиозным организациям ранее отчужденного имущества. Возникающие на этой почве проблемы также нередко приводят к возникновению конфликтов прежних собственников с органами власти.

Но справедливости ради должен заметить, что здесь нельзя говорить о нежелании со стороны государства передавать эти объекты. Их владельцами или пользователями в настоящее время являются, как правило, учреждения культуры, учебные заведения, детские учреждения. В соответствии с действующим законодательством при передаче здания, в котором размещены такие организации, им необходимо предварительно предоставить равноценное помещение.

В силу материальных и экономических проблем не всегда представляется возможным сегодня решить эти вопросы.

К сожалению, нередко возникают конфликты межконфессионального и внутриконфессионального характера, на которые государству вообще повлиять сложно.

Но в целом еще раз хочу подчеркнуть неразрешимых проблем и трудностей в налаживании диалога власти и религиозных объединений сегодня при наличии доброй воли с обеих сторон я не вижу.

- Каковы особенности церковно-государственных отношений в нынешней России? Как бы Вы определили принципы религиозной политики российского государства?

- Здесь не надо ничего изобретать, поскольку принципы государственной политики в сфере свободы совести и вероисповеданий, деятельности религиозных организаций определены в Конституции Российской Федерации и базовом Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях», принятом 10 лет тому назад.

Прежде всего, это: светский характер государства и его институтов (отделение религиозных объединений от государства);

обеспечение равноправия граждан независимо от их отношения к религии;

юридическое равенство религиозных объединений перед законом, уважение прав религиозных меньшинств;

признание государством особой роли православия в истории страны и выражении особого уважения к конфессиям, являющимся неотъемлемой частью духовного и исторического наследия народов России.

уважение и признание внутренних установлений религиозных объединений, если они не противоречат законодательству Российской Федерации;

допустимость устанавливаемых законом ограничений в сфере свободы совести, диктуемых необходимостью обеспечения общественной безопасности, здоровья и нравственности людей, прав и свобод других граждан;

формирование единого правового пространства в сфере религиозных прав и свобод человека, обеспечение верховенства общепризнанных норм международного права, Конституции Российской Федерации и федерального законодательства.             

- Как Вы думаете должно ли государство само определять, какие конфессии и религиозные объединения являются более традиционными, а какие нет? Надо ли вводить льготы только для традиционных религий или же для всех зарегистрированных религиозных объединений?

- В действующем законодательстве Российской Федерации термин «традиционная» религия или конфессия отсутствует. Попытки юридически закрепить это понятие и установить для его обладателей определенные льготы и преференции неоднократно предпринимались, но развития не получили, поскольку противоречат статье 14 Конституции России, в соответствии с которой религиозные объединения равны перед законом и их деятельность осуществляется на основе принципа юридического равенства.

В то же время преамбула Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» декларирует признание государством особой роли православия в истории страны и выражение уважения к христианству, исламу, буддизму, иудаизму и другим религиям, являющимся неотъемлемой частью духовного и исторического наследия народов России.

В силу вышеназванных мною причин нормативного развития это положение не получило. Поэтому любая вводимая законом будь-то налоговая или иная льгота, распространяется на все объединения, независимо от конфессиональной принадлежности.

Вместе с тем преамбула закона определила приоритеты государства во взаимоотношениях с религиозными объединениями и предполагает различную степень сотрудничества и взаимодействиягосударственных институтов с религиозными объединениями. Этот принцип,обусловленный историческими предпосылками, укорененностью, социальной позицией той или иной конфессии, количеством ее последователей, характерен для большинства европейских стран и не ущемляет права религиозных меньшинств.

- Вы долгое время работали в Совете по делам религий в советское время. Как Вы считаете, нужен ли подобный специальный орган, который бы отвечал за воплощение религиозной политики государства в настоящее время?

- На самом деледолгое время в этом органе мне работать не пришлось. Я действительно работал в Совете по делам религий при Совете Министров РСФСР с мая 1988 года по август 1990 года. И должен сказать, что в плане нормализации государственно-церковных отношений это было благодатное время. 24 августа 1990 года Совет по делам религий при Совете Министров РСФСР был ликвидирован и вопросы взаимодействия с религиозными объединениями были переданы в Министерство юстиции РСФСР, где я возглавил Отдел регистрации религиозных объединений. Именно с этого времени Российская Федерация начала осуществление самостоятельной религиозной политики. Прежде все вопросы решались в ЦК КПСС и Совете по делам религий при СМ СССР.

В отличие от советского периода религиозные организации сегодня кроме собственно религиозной, культовой деятельности активно занимаются благотворительной, культурно-просветительской, образовательной, предпринимательской и иной, ранее запрещаемой деятельностью. В этой связи им приходится вступать в конкретные правоотношения с разными органами и учреждениями государственной власти и местного самоуправления, предпринимательскими структурами, общественными и иными организациями, частными лицами.

Естественно, свести весть спектр этих отношений в рамки какого-то одного специализированного государственного органа невозможно.

В то же время с учетом перманентного возрастания религиозного фактора в жизни государства и общества встает вопрос о необходимости усиления механизма взаимодействия государственных и религиозных структур. С этой целью, в частности, созданы и функционируют Совет по делам религий при Кабинете Министров Республики Башкортостан, Комитет по делам религий в Правительстве Республики Дагестан, Совет по делам религий при Кабинете Министров Республики Татарстан, Комитет по связям с религиозными организациями правительства Москвы и аналогичные органы в ряде других субъектов Российской Федерации.

Однако я бы не спешил автоматически переносить этот опыт на федеральный уровень. Нельзя телегу запрягать впереди лошади. Полагаю, что сначала следует самым внимательным образом, с учетом мнений разных сторон проанализировать, в чем сегодня пробуксовывает механизм государственно-церковных отношений, и лишь потом принимать управленческие решения в этой сфере.

- Религиозная жизнь – довольно тонкая сфера. Что Вы считаете наиболее важным для себя в работе с религиозными лидерами, принадлежащими к различным конфессиям и религиям?

- Я с Вами соглашусь, что религиозная жизнь тонкая и довольно деликатная сфера деятельности. Поэтому, чтобы получать от нее удовлетворение и отдачу, во-первых, ее надо любить, как впрочем, любое дело.

Во-вторых, профессионально знать и всегда учиться. К сожалению, многие обиды и конфликты между представителями церкви и чиновниками вызваны невежеством последних в этой сфере, попытками решать все вопросы административными методами, что неприемлемо для верующего человека.

В-третьих, надо быть весьма терпимым и толерантным человеком, уважающим чувства и веру другого человека.

"Религия и право", № 2 (41).