Мониторинг СМИ. Нурси под запретом. Ряд ученых не видит в книгах турецкого богослова признаков экстремизма

После судебного процесса имя Саида Нурси на слуху у многих.

Московский городской суд рассмотрит дело о признании собрания сочинений турецкого богослова Саида Нурси «Рисале-и-Нур» («Миссия света») экстремистской литературой. Это стало ясно после обжалования соответствующего приговора Коптевского районного суда Москвы, вынесенного 21 мая. Ответчиком по делу выступал культурно-просветительский центр «Нуру-Бади», издававший книги Нурси, а истцом – прокуратура Республики Татарстан. Районный суд признал сочинения богослова экстремистскими, обнаружив в них, в частности, «возбуждение религиозной розни, пропаганду исключительности, превосходства и неполноценности граждан по признаку их отношения к религии». После чего творчеством Саида Нурси (1876–1960) заинтересовались многие из тех, кто до этого мало что знал о его существовании. Действительно, имя Нурси не слишком хорошо известно в России, хотя он и жил в Костроме в 1916–1918 годах в качестве военнопленного армии Османской империи.

Ход слушаний, начавшихся еще в августе прошлого года, вызвал множество вопросов у наблюдателей. Заседания суда были объявлены закрытыми, так что дискуссии по существу вокруг наследия Нурси так и не состоялось. Имена экспертов-лингвистов, давших заключение о том, что книги Нурси «оказывают негативное влияние на психику человека», остались неизвестными. При этом суд отказался принять к сведению обращение Уполномоченного по правам человека при президенте РФ Владимира Лукина, а также экспертные заключения специалистов из Института Европы РАН, Института стран Азии и Африки, Института востоковедения и ряда известных международных исламских вузов.

На все эти странности процессуального характера никто не обращал внимания, пока «дело нурсистов» не стало приближаться к стремительной развязке. 17 мая руководитель «Нуру-Бади» Ибрагим Ибрагимов и адвокат ответчика Сергей Сычев провели пресс-конференцию, на которой дали крайне низкую оценку уровню компетентности суда первой инстанции. Адвокат Сычев выразил недоумение по поводу того, что религиоведческой экспертизы текстов Нурси не проводилось.

Для стороннего наблюдателя «дело нурсистов» – лишь один из многих судебных процессов над многочисленными «исламскими фундаменталистами». Однако минимального знакомства с историей исламской мысли достаточно, для того чтобы понять, что учение Нурси не имеет никакого отношения к таким радикальным исламистским учениям, как ваххабизм, или к деятельности «Хизб ут-Тахрир». Корреспондент «НГР» расспросил ведущих российских экспертов-исламоведов об их отношении к учению Нурси и к запрету его книг в России.

Рафаэль Хакимов, советник президента Республики Татарстан по политическим

вопросам

«Брошюра для больных» Нурси или его книги о молитве и посте не угрожают ни безопасности, ни территориальной целостности страны. В трудах Нурси нет осуждения других религий или государств. Даже критикуя современную «испорченную» Европу, богослов отмечает, что некогда она «получила радость от истинной религии Иисуса» и «следовала за общественной жизнью людей, их полезными занятиями и справедливостью и их науками, служащими истине».

Психологи якобы установили негативное воздействие трудов Нурси на психику человека. Действительно, в книгах Саида Нурси есть мотивы бренности мира и неизбежности смерти, это чисто коранические темы. Но за это не судят, иначе пришлось бы запрещать классиков русской литературы «за отсутствие оптимизма». Если следователь прокуратуры, журналист или психолог не задумываются о неизбежности смерти по своей молодости или наивности, то это не значит, что сама тема запретная.

Тем, кто действительно готовит смертников-шахидов, не свойствен стиль рассуждения Саида Нурси. Он находится в режиме диалога, как Платон в своей Академии. Экстремисты и тоталитарные секты, к которым прокуратура хочет приравнять последователей Нурси, режима диалога не знают, они зомбируют своих адептов, чтобы те не могли рассуждать, не задавали вопросы и не искали на них ответы. Тексты Нурси – прямая противоположность тоталитарной идеологии. Они не выходят за рамки рядового джадидизма – известного либерального течения среди татарских богословов.

Алексей Малашенко, исламовед, ведущий научный сотрудник Центра Карнеги

Я бы не стал связывать нурсизм только лишь с исламом. Это в первую очередь националистическая идеология, хотя я не думаю, чтобы она угрожала кому-то здесь, в России. У последователей Нурси достаточно сильное влияние в Средней Азии, где к ним относятся более спокойно. Я бы не сказал, что от них исходит какая-то этническая или религиозная ненависть. В деятельности нурсистов есть сильный светский акцент, они много занимаются образованием, просвещением. Другое дело, что они это делают на свой манер. Но полагать, что они представляют собой угрозу экстремизма подобно тем, кто называет себя ваххабитами, несерьезно. Официальное мусульманское духовенство, насколько я знаю, относится к нападкам на нурсистов негативно.

С религиозной точки зрения нурсистов ни в коем случае нельзя ставить в один ряд с ваххабитами или членами «Хизб ут-Тахрир». Ваххабизм – это глобальное исламское течение, во всяком случае, они претендуют на это, а нурсисты – это прежде всего турки. В учении Нурси нет мотивов установления исламского мирового порядка. Для меня странно, что нурсисты, о которых раньше упоминали разве что эксперты, вдруг «выплыли» на политический уровень, да еще с однозначно негативной оценкой.

Леонид Сюкияйнен, исламовед

Я знаком с произведениями Саида Нурси из сборника «Рисале-и-Нур». Если оценивать общую направленность этих книг, то, на мой взгляд, в них нет пассажей, которые могли бы рассматриваться как экстремистские. Судебное решение исходит, очевидно, из другой аргументации. В любом случае вопрос этот оценочный. Суд у нас состязательный, и его решение можно обжаловать.

Нурси – популяризатор ислама. Его задача – донести до широкого читателя, в том числе и до немусульман, основные постулаты этой религии. Он не вдается в сложные догматические конструкции, делая упор на гуманизм, на внутренний мир человека. Может быть, во всем этом можно найти идеи сродни суфийским, но считать Нурси суфием или последователем джадидизма я бы не стал. Он не принадлежит ни к тому, ни к другому течению.

В биографии Нурси было несколько случаев, когда против него были вынесены судебные решения. Это было связано не столько с его публикациями, сколько с его общественно-политической деятельностью. Здесь надо иметь в виду политическую ситуацию в Турции 1930–1950-х годов. Согласно судебным экспертизам последнего десятилетия, в произведениях Нурси нет ничего, что нарушало бы светское законодательство Турецкой Республики. Современным продолжателем учения Нурси можно назвать Фейтуллу Гюлена. Он больше обращает внимание на оценку с точки зрения ислама таких современных проблем, как терроризм, глобализация, взаимоотношения культур. Основной акцент при этом делается на исламское просвещение. Ислам, по мнению Гюлена, должен вести активный диалог с другими религиями, находить ответы на актуальные вопросы, с одной стороны, в исламском наследии, а с другой – исходя из необходимости определения места ислама в современном мире.

Я не думаю, что решение Коптевского суда может рассматриваться как отражение позиции нашего государства в отношении ислама. Решение суда – это решение суда, а не позиция России. Не стоит использовать его для разворачивания какой-то судебной или информационной кампании против российских правоохранительных органов. Судебное решение должно подтолкнуть мусульман не к отстранению от диалога с властями, а напротив, к тому, чтобы более активно вести его.

Павел Круг

"НГ-Религии", 06.06.2007.