ЕСПЧ защитил право заключенных-мусульман на молитвы в ночное время

12 мая Европейский Суд вынес Постановление по делу «Коростелев против России» по жалобе гражданина, отбывающего наказание в виде пожизненного лишения свободы, на невозможность совершать намазы в ночное время.

Заявитель подвергся нескольким взысканиям в СИЗО и колонии за ночные намазы

В 2009 г. приговоренный к пожизненному лишению свободы Антон Коростелев начал отбывать наказание в поселке Лозвинский Свердловской области. В конце 2011 г. его временно перевели в одиночную камеру СИЗО-1 г. Сыктывкара на период обжалования обвинительного приговора. В настоящее время гражданин отбывает наказание в ИК-18, расположенной в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа. Заключенный придерживается ислама и убежден в своем религиозном долге по совершению ежедневных намазов не менее пяти раз в установленное время (включая ночное), которые должны совершаться в определенной позе на молитвенном коврике.

За совершение ночных намазов Антон Коростелев несколько раз подвергался дисциплинарным взысканиям в виде выговоров со стороны администрации СИЗО, в том числе в августе 2012 г. и мае 2013 г. В письменных объяснениях он указывал, что не выполнил требования охранников по прекращению ночных намазов, так как ночной сон – это его право, а не обязанность, соответственно, он может проводить это время по собственному усмотрению. Он также подчеркивал важность молитв во время Рамадана и отмечал, что его поведение в ночное время никого не беспокоило, так как он содержится в одиночной камере.

Впоследствии Антон Коростелев безуспешно обжаловал дисциплинарные взыскания в различных судебных инстанциях. В ноябре 2012 г. Сыктывкарский городской суд отказал в удовлетворении его заявления под предлогом того, что заключенные вправе реализовывать свои права в той мере, в какой это не противоречит внутреннему распорядку СИЗО. Суд также отметил, что отбывающие наказание в пенитенциарных учреждениях обязаны спать с 10 вечера и до 6 утра, поэтому ночные намазы Коростелева нарушили внутренний распорядок колонии и установленные правила соблюдения внутренней дисциплины. Впоследствии Верховный Суд Республики Коми отказался удовлетворять жалобу заключенного, согласившись с выводами первой инстанции, а Верховный Суд РФ отказался рассматривать его кассационную жалобу. Аналогичную неудачу потерпела жалоба, рассмотренная сыктывкарским судом в июне 2013 г.

Позиция сторон в ЕСПЧ и выводы Суда

В жалобе в Европейский Суд Антон Коростелев сослался на то, что привлечение его к дисциплинарной ответственности за ночные молитвы нарушили ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующую свободу мысли, совести и религии. Он также отметил отсутствие эффективных средств правовой защиты в нарушение ст. 13 Конвенции.

По мнению заявителя, такое вмешательство в его права было незаконным и несоразмерным. Антон Коростелев полагал, что его ночные молитвы не представляли угрозы для общественной безопасности, здоровья и нравственности, а также не мешали другим заключенным. В связи с этим он просил ЕСПЧ присудить ему компенсацию морального вреда в размере 5,5 тыс. евро и 8,6 тыс. евро в возмещение судебных расходов.

В возражениях на жалобу Правительство РФ указало на необоснованность доводов заявителя и назвала чрезмерными его денежные притязания. Государство-ответчик настаивало, что заключенные обязаны следовать внутреннему распорядку следственных изоляторов и исправительных колоний и должны спать по ночам. Российская сторона также сослалась на то, что заявитель имел беспрепятственную возможность совершать молитвы в другое время.

В ответ на правительственные аргументы Антон Коростелев сообщил о новом выговоре за ночные намазы, полученном им уже от администрации исправительной колонии в марте 2018 г.

После изучения материалов дела Европейский Суд напомнил, что свобода мысли, совести и религии является одной из фундаментальных основ демократического общества по смыслу Конвенции, которая представляет особую ценность как для верующих, так и атеистов, агностиков и скептиков. ЕСПЧ отметил, что стороны не оспаривают тот факт, что привлечение к дисциплинарной ответственности заявителя было равносильно вмешательству в его право на свободу религии. При этом даже самая мягкая форма такой ответственности в виде выговора представляло вмешательство в права, защищаемые ст. 9 Конвенции.

В этой связи потребовалось выяснить, насколько такое вмешательство было оправданным и необходимым в демократическом обществе. ЕСПЧ пришел к выводу, что оно носило законный характер, так как правила СИЗО, которые предусматривали ночной сон заключенных с 10 вечера до 6 утра, соответствовали требованиям национального законодательства. Тем не менее, признавая важность дисциплины в местах лишения свободы, Суд указал на недопустимость формального подхода к частному случаю с заявителем, в котором не был соблюден необходимый баланс между общественными и личными интересами. Он также подчеркнул важность совершения ежедневных намазов для заявителя, особенно во время Рамадана.

Как пояснил Европейский Суд, ничто в рассматриваемом деле не свидетельствовало о том, что Антон Коростелев создавал какие-либо угрозы для распорядка следственного изолятора или безопасности. Так, он не использовал никаких опасных предметов и не настаивал на коллективных молитвах совместно с другими заключенными. Совершение намазов в одиночной камере СИЗО было бесшумным и не порождало иных раздражающих факторов. Кроме того, молитвы не могли подорвать здоровье самого заключенного или привести к его истощению.

Что касается доводов ответчика о том, что намазы могли совершаться сугубо в дневное время, Суд отметил, что нигде в правилах СИЗО не значилось личное время (или время для молитв), которое могло использоваться заключенными по своему усмотрению. Такая практика противоречит европейским рекомендациям, согласно которым тюремный режим должен быть организован так, чтобы у заключенных была возможность исповедовать свою религию и следовать своим убеждениям. Кроме того, полученный заявителем выговор мог оказать устрашающее воздействие на других заключенных.

Таким образом, Европейский Суд счел, что вмешательство в права заявителя было неоправданным и носило чрезмерный характер. В этой связи Суд выявил нарушение ст. 9 Конвенции, но не стал рассматривать доводы жалобы относительно совокупного нарушения вышеуказанной нормы и ст. 13. В итоге ЕСПЧ присудил заявителю 2,6 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и 2 тыс. евро для возмещения судебных издержек по делу.

Представитель заявителя в ЕСПЧ прокомментировал выводы Суда

В Европейском Суде интересы Антона Коростелева представлял адвокат Московской муниципальной коллегии адвокатов Алексей Лаптев. «Мы надеемся, что данное постановление заставит российские власти более серьезно относиться к религиозным правам заключенных, которые находятся в очень уязвимом положении. Религия играет важную роль в жизни многих из них, она предоставляет утешение и помогает им легче переносить тяготы тюремной жизни. С точки зрения уголовно-исполнительной политики, религиозные практики являются средством реабилитации заключенных и снижают риск совершения ими правонарушений. Уже из этих соображений, как представляется, власти должны толерантно относиться к отправлению заключенными религиозных обрядов», – отметил он.

По словам адвоката, на практике же как представители ФСИН, так и суды считают дисциплинарным правонарушением любое отступление от правил внутреннего распорядка исправительных учреждений. «Так, например, ни одна норма законодательства РФ прямо не запрещает заключенным молиться в ночное время. Однако суды исходят из того, что действующее законодательство обязывает заключенных находиться на спальном месте и не покидать его в ночное время суток. Таким образом, власти переводят право заключенных на восьмичасовой непрерывный сон в категорию обязанности, что, как представляется, не основано на законе», – убежден он.

Как отметил Алексей Лаптев, в отличие от последователей других религий, которые могут не читать молитвы по ночам либо могут это делать «про себя» и лежа в кровати, ислам предписывает своим последователям совершать молитвы в определенное время (включая ночное) и определенным образом: «Таким образом, мусульмане, исполняя требования своей религии, не могут не нарушать правила внутреннего распорядка».

Он добавил, что жалоба Антона Коростелева была обречена на успех в Европейском Суде, поскольку заявитель находился в одиночном заключении в момент получения выговоров. «Следовательно, права других заключенных не могли быть затронуты его ночными молитвами. Также не могли быть затронуты какие-либо иные ценности, подлежащие защите согласно ст. 9 Европейской конвенции о защите прав человека, которая гарантирует свободу вероисповедания, т.е. общественная безопасность, общественный порядок, здоровье или нравственность. Поэтому власти просто не могли убедительно обосновать необходимость вмешательства в свободу вероисповедания заявителя в такой ситуации», – отметил Алексей Лаптев.

По его мнению, ситуация становится более сложной, когда заключенный-мусульманин попытается совершать свои ночные молитвы, например, в общей камере, затрагивая тем самым права других. «Европейскому Суду еще только предстоит ответить на этот и многие другие вопросы, связанные с реализацией права на свободу вероисповедания в местах лишения свободы. Вместе с тем мы надеемся, что наша победа привлечет общественное внимание к данной проблеме и поможет всем заключенным в защите и реализации их прав», – подытожил адвокат.

Эксперты «АГ» поддержали выводы Суда

Адвокат АП г. Москвы Сергей Чугунов назвал постановление Европейского Суда бесспорно важным для защиты права на свободу вероисповедания граждан, содержащихся в учреждениях ФСИН. «Суд в своем решении оценил, был ли достигнут справедливый баланс между конкурирующими частными и общественными интересами, между правом заключенного на свободу вероисповедания и той “законной” целью, на которую ссылалось правительство – обеспечение порядка в следственном изоляторе и обеспечение личной безопасности заключенных и тюремного персонала. Тем самым ЕСПЧ пришел к выводу, что такой баланс российскими властями достигнут не был, а следовательно, ограничение прав заявителя на свободу вероисповедания не было необходимым в демократическом обществе», – отметил он.

По мнению эксперта, такой подход Европейского Суда контрастирует с тем, как принимаются решения по подобным делам в РФ. «Совсем недавно Конституционный Суд РФ отказался рассматривать жалобу по подобному вопросу (Определение № 248-О от 30 января 2020 г.). В жалобе в КС заявитель указывал, что у него не было возможности “совершать молитву пять раз в день и совершать пятничную молитву коллективно с другими осужденными-мусульманами”, а также то, что не предусмотрено “раздельное питание осужденных в зависимости от их вероисповедания”. Тогда Конституционный Суд в своем определении указал, что гарантируемое ст. 14 УИК РФ право на свободу совести и свободу вероисповедания не предполагает произвольного выбора осужденными средств и способов его реализации – оно может осуществляться в специально установленном уголовно-исполнительным законодательством порядке», – напомнил эксперт. По его мнению, фактически вместо поиска справедливого баланса между конкурирующими интересами КС отдал приоритет лишь одному из них, указав, что «при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, а также ущемляться права других лиц».

Сергей Чугунов обратил внимание на разные подходы в решениях КС и ЕСПЧ к Рекомендациям № 2 (2006) Комитета министров Совета Европы «Европейские пенитенциарные правила». «ЕСПЧ указывает, что российская практика противоречит рекомендациям о том, что “тюремный режим должен быть организован настолько, насколько это практически возможно, чтобы заключенные могли исповедовать свою религию и следовать своим убеждениям”. КС же указывает в определении, что “названные правила имеют рекомендательный характер и подлежат реализации при наличии необходимых экономических и социальных возможностей (ч. 4 ст.3 УИК РФ)”. При этом в определении Конституционного Суда отсутствует анализ баланса между такими возможностями и требованиями заявителя. Таким образом, подчеркивая еще раз важность принятого ЕСПЧ решения, стоит отметить то, что предстоит приложить еще много усилий, чтобы при разрешении подобных дел подход и стандарты Европейского Суда стали применяться и в российской практике», – резюмировал адвокат.

Юрист Николай Зборошенко отметил, что в рассматриваемом деле поднята системная проблема ненадлежащего обращения с гражданами, исповедующими ислам, в российской пенитенциарной системе. «Европейский Суд применил базовый принцип, согласно которому справедливость не оканчивается за тюремными воротами (см. Campbell and Fell v. UK, № 7819/77 и 7878/77, § 69), и раскритиковал формальный подход администраций следственного изолятора и исправительного учреждения, указав, что заявитель не доставлял каких-либо неудобств другим заключенным, поскольку находился в одиночной камере. ЕСПЧ также отдельно отметил отсутствие со стороны национальных судов какой-либо оценки пропорциональности вмешательства в право заявителя на свободу мысли, совести и религии, повлекшего, среди прочих негативных последствий, лишение заявителя возможности претендовать на условно-досрочное освобождение», – полагает он.

По словам эксперта, поднятая ЕСПЧ проблема обусловлена, в частности, последствиями вооруженных конфликтов на Северном Кавказе, породившими предвзятое отношение к мусульманам со стороны некоторых из тех сотрудников пенитенциарной системы, кто участвовал в указанных вооруженных конфликтах. «Вместе с тем данное дело является также примером отсутствия гибкости системы, не способной, как правило, найти баланс между стремлением к формальному соблюдению правил внутреннего распорядка и правом заключенного на свободу мысли, совести и религии», – подытожил Николай Зборошенко.

Адвокат АП Чеченской Республики Докка Ицлаев подчеркнул, что Антон Коростелев вовсе не одинок в своем противостоянии с администрацией СИЗО. «Такая ситуация – это норма в российских исправительных учреждениях. Если же говорить о законности таких действий должностных лиц, то национальные суды, в которые обращался заявитель, могли бы учесть, что Конституция РФ имеет верховенство над федеральными законами и ведомственными актами. Соответственно, установленные в ст. 29 конституционные гарантии не могли быть умалены ни федеральным законом, ни ведомственными инструкциями, в то время как в РФ гарантируется государственная зашита прав и свобод (ст. 45 Конституции). В деле заявителя Европейский Суд затронул очень важный вопрос для мусульман, отбывающих наказание в виде лишения свободы. И теперь в плане исполнения этого решения власти, очевидно, должны пересмотреть нормы, регулирующие отправление заключенными мусульманами религиозных обрядов», – отметил он.