Адвокат против Фараона: Размышления над книгой А. Пчелинцева «Суд и вера: записки адвоката»

21 Января 2015

Стендаль, автор великих романов «Красное и черное» и «Пармская обитель», сказал, что роман подобен зеркалу, с которым идешь по большой дороге. «То оно отражает лазурь небосвода, то грязные лужи и ухабы. Идет человек, взвалив на себя это зеркало, а вы этого человека обвиняете в безнравственности! Его зеркало отражает грязь, а вы обвиняете зеркало!» Правду говоря, не так-то просто назвать вышедшие в последние годы романы, которые можно было бы уподобить такому зеркалу. У громадного большинства тех, кто числит себя по ведомству изящной словесности, напрочь отсутствует изобразительное мастерство, без которого наша действительность – ни больше, ни меньше – оказывается в королевстве кривых зеркал. Нет, друзья, желаете увидеть жизнь такой, какая она есть – читайте документалистику; читайте свидетельства очевидцев и участников; читайте – как в нашем случае - записки адвоката Анатолия Пчелинцева.

В его только что вышедшей книге «Суд и вера: записки адвоката» (М.: НП «Славянский правовой центр», 2014. - 272 с.) собраны очерки многих процессов, в которых он участвовал как адвокат и в которых, в основном, ему приходилось защищать гарантированную Конституцией РФ свободу совести – точнее, отбивать бесконечные посягательства на нее со стороны местной власти, господствующей то бишь, православной церкви или даже со стороны органов и служб, призванных охранять законность и правопорядок в государстве, но вместо этого транжирящих деньги налогоплательщиков всех без исключения вероисповеданий на средневековую охоту за ведьмами. В нашем Отечестве свобода (и свобода совести в том числе) вообще напоминает некий фантом, существующий на бумаге, но повсеместно исчезающий в реальной жизни. Не надо праведного негодования. Стендаль – вспомните – говорил об отражающихся в зеркале грязных лужах и ухабах, которые даже самый извращенный ум затруднится обвинить в «национал-предательстве». И не стоит пенять на автора книги, который простыми и всем доступными словами рассказал, к примеру, историю общины владивостокских евангельских христиан-баптистов.

Как не вспомнить: «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский!» Наш город, наш, дорогой товарищ Ульянов (Ленин) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Последствия же таковы: 38 евангельских христиан в тридцатых годах в этом городе были расстреляны; затем, в краткое время смягчения государственного оскала, верующие, собрав деньги, построили молитвенный дом, который, правда, долго не простоял: в пятьдесят девятом власть под чистую смела его бульдозером. Семь лет спустя, снова собрав деньги, баптисты купили новое здание – однако по действующим тогда законам его хозяином была исполнительная власть. Она дважды отбирала этот дом у верующих, пока, наконец, не предоставила им новое помещение. В нем десять лет совершались богослужения – но было снесено и оно. Взамен, правда, баптисты получили другую крышу над головой. Тем временем, задули ветра перемен, рухнул Советский Союз, свобода совести была гарантирована каждому: живи, молись и радуйся. Даже новый зал для богослужений построили баптисты, уверенные, что никто их теперь не тронет. Увы. Мэр Владивостока уже в наши дни потребовал молитвенный дом освободить и затем, всеми правдами и неправдами, через суды всех инстанций, добивался выполнения своего решения. «Молодое, - пишет адвокат Анатолий Пчелинцев, - и циничное поколение власть имущих не погнушалась распространить свою руку на то, что было получено ценой жизни замечательных людей, их лишениями и кровью». Слава Богу, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа оставил церковь верующим, однако, чувство тревоги, похоже, не покидает автора и, правду сказать, и читателей. Фараона (очерк так и называется «Ожесточение фараона) душит ненависть ко всякому инакомыслию; и кто знает, на что в следующий раз будет направлена его злая воля.

По сути, вся книга Анатолия Пчелинцева повествует о стремлении фараонов всех мастей выкосить поле религиозной свободы. В Чебоксарах прокурор потребовал закрыть евангельскую общину. Нам с вами важно уяснить, что в российской действительности мнение подчас бывает выше закона – так было заведено, по крайней мере, советской властью. В противном случае мы запросто можем предположить, что прописаны в лечебнице для душевнобольных. «Прокурор района,- сообщает нам автор, - через суд потребовал ликвидировать церковь по причине отсутствия медицинской лицензии на молитву об исцелении больных». Возможно, гоголевский Собакевич был неправ, назвав городского прокурора «свиньей», но о прокуроре чебоксарском мы с уверенностью можем сказать, что он не только напрочь лишен чувства юмора, но и чудовищно невежественен в православной традиции. В самом деле, кто из православных священников предъявлял лицензию на молебен о здравии перед иконой славного молодого человека – мученика и целителя Пантелеимона? Или об избавлении от головной боли с помощью молитвы Иоанну Крестителю? А бесконечные молебны Матроне Московской, из которых большая часть – об исцелении от всех мыслимых и немыслимых недугов? Где лицензия, я вас спрашиваю? Прокурор, куда вы смотрели? Нет ответа.

Между тем, судья уже готов был в течение двадцати минут проштемпелевать нужное решение, и чебоксарский театр абсурда наверняка превзошел бы самого Ионеску – да на беду, явился адвокат из Москвы. После глубокой задумчивости дело было отложено на три недели и назначена религиоведческая экспертиз. (Выяснилось, кстати, что для судьи и, скорее всего, для прокурора Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и соответствующие законодательные акты – своего рода terra incognita, которую они открыли для себя с помощью приехавшего адвоката). Однако не спешите. Действие первое окончилось; началось второе. Зеркало Анатолия Пчелинцева показывает нам состав религиоведческой экспертизы. Кого же мы видим? Знатоков религии? Историков, еще помнящих, что некогда католики убивали гугенотов? Философов, размышлявших над знаменитым выражением Тертуллиана -credo quia absurdum? Взяли достойнейших: двух врачей-психиатров и патологоанатома. Их заключение (о лицензии ни слова) прозвучало, как выстрел: деструктивная секта. Но почему?! Два психиатра и патологоанатом утверждали, пишет Пчелинцев: «Во-первых, пастор вовремя проповеди цитировал не всю Библию, а только выборочно; во-вторых, на стенах молитвенного дома отсутствовали святые образы – иконы; в-третьих, пастор постоянно упоминал имя Иисуса, а не Христа; в-четвертых, во время богослужения пастор и верующие не осеняли себя крестным знамением!» Ну, что тут скажешь? Не крестятся, икон нет – ату их! Все это, разумеется, было бы смешно, если бы не было так печально. Три человека, ни уха, простите, ни рыла не смыслящие в тонких и сложных религиозных вопросах, но без тени сомнения берущиеся вязать и решать – это не только вопрос их личной нравственности, но и несомненный признак сползания России в клерикальное болото. Люди с высшим (!) образованием, они крепко усвоили – коли ты не православный, значит – чужой. Значительная часть христианской России для них, таким образом, чужая. Как они намереваются жить в стране, которую сами же и разделили? Слава, Богу, адвокат их (и прокурора тоже) не только убедил, но и пристыдил. Прокурор куда-то звонил, ему, скорее всего, посоветовали сворачиваться, он отозвал иск, а судья с облегчением прекратил дело.

У Анатолия Пчелинцева в его практике и книге множество таких историй – иные со счастливым концом, иные – нет. Фараон еще коснеет во зле. Тут и возведенная им клевета на московский орден францисканцев, который телевидение и «Комсомольская правда» обвинили в организации публичного дома; тут и попытка лишить любящую своего ребенка мать, прихожанки евангельской церкви; тут и преследования евангельской церкви в Магадане – словом, свободе совести в нашем Отечестве еще нужен защитник. Вот, кстати, еще одна история, попавшая в зеркало автора и вызвавшая такое щемящее чувство, которое впору было бы испытать от какой-нибудь новеллы О”Генри. Одному благополучнейшему жителю Канады, пофессору духовной семинарии, счастливому мужу и отцу четырех детей, тридцатишестилетнему Брэду Классену однажды пришла в голову не совсем, скажем так, удачная мысль уехать в Россию. Его предки-меннониты кода-то успешно трудились и счастливо жили в России; да и прабабушка с теплым чувством вспоминала о детстве на Волге и чудесном городе Самаре. Короче говоря, Брэд с семейством переехал в Самару, выучил русский, купил квартиру, нашел близкую по духу и вероучению церковь (община евангельских христиан-баптистов «Преображение») и стал раздумывать над тем, что надо бы устроиться на работу. Канадские сбережения на русских ценах таяли быстро.

Но тут вмешался фараон – на сей раз в образе Управления федеральной миграционной службы. Не буду объяснять, что формальный повод дала нечистоплотность сотрудников местного госуниверситета, в котором Классен изучал русский язык. Адвокату, по крайне мере, вразумить сотрудников Управления ФМС так и не смог, и они, в конце концов, добились своего. Брэду Классену было предложено незамедлительно покинуть Россию. «Я, - пишет Пчелинцев, - пытался успокоить его… однако Брэд, глядя мне в глаза, вежливо перебил меня словами: «Анатолий, коррупция есть во всем мире, и у нас в Канаде она тоже имеется. Но почему в данном случае пытались наказать нас, а не тех, кто реально совершил правонарушение?» На этот вопрос я ничего не ответил. …Наверное, Брэд идеализировал родину своей прабабушки… той России, в которой жила его прабабушка, давно уже нет, как нет и Советского Союза. На их руинах возникло новое государство с еще не устоявшимися и размытыми институтами власти, с чиновниками, имеющими воровские повадки, и повальной коррупцией».

Помните, как в «Робинзоне Крузо» попугай причитает: «Бедный, бедный Робин Крузо! Куда тебя занесло?»

Достоинства книги Анатолия Пчелинцева перевешивают ее недостатки; тем более, что она – всего лишь зеркало, честно отображающее нашу жизнь.

Александр Нежный, писатель

источник: Baznica.info