Бога нет?
В тюрьму!
Валерий ХОМЯКОВ,
генеральный директор Совета по национальной стратегии:
– Отдохнув, депутаты Госдумы с утроенной энергией взялись за законотворческую деятельность. Они всё-таки нашли консолидирующую их проблему. Нет, это не рост тарифов на услуги ЖКХ, это не коррупция в правоохранительных органах, это даже не банальная инфляция. Объединило народных избранников желание защитить чувства верующих путём принятия закона и внесения соответствующих поправок в Уголовный кодекс страны.
В комментариях по этому поводу недостатка нет. Все они сводятся к двум противоположным мнениям: закон необходим, чувства верующих не защищены, их (верующих) обижают, не неся никакой ответственности. Иные мнения: закон ничего не даёт, всё уже давно прописано в УК РФ, надо только исполнять и, конечно же, в моде такое соображение: новые законодательные нормы будут использоваться против оппозиции.
Должен отметить, это тот самый случай, когда справедливы оба утверждения. В нашей стране проблемы не только с правами верующих и их чувствами, но и с правами стариков, детей, женщин, список можно продолжать до бесконечности. С другой стороны, кто же сомневается в том, что под оскорбления чувств верующих можно подверстать всё что угодно. Начиная от высказываний атеистов (у них тоже есть чувства неверующих, с этим как?) и заканчивая теорией эволюции Чарльза Дарвина, согласно которой, наш с вами предок – человекообразная обезьяна, а отнюдь не Адам с Евой.
А что мировой опыт? Вот позиция Европейского суда по правам человека: «Степень оскорбления религиозных чувств должна быть значительной. Именно «высокий порог», необходимый для того, чтобы деяние могло быть признанным, подпадающим под признаки состава преступления – унижения достоинства личности и оскорбления религиозных чувств верующих».
Такова позиция ЕСПЧ о важнейшей гарантии свободы самовыражения, её защиты от необоснованных, но религиозно мотивированных попыток ограничения.
Работа над законопроектом впереди, а потому полагаю, что в процессе работы законодатели будут исходить именно из этих базовых принципов, а не из быстро преходящих эмоций, вызванных текущими прецедентами. Иначе мы получим ещё одну бумагу, не только не решающую поставленные проблемы, но и создающую новые.
Благие
намерения и их
последствия
Анатолий ПЧЕЛИНЦЕВ,
главный редактор журнала «Религия и право»,
доктор юридических наук, профессор РГГУ:
– В соответствии с предлагаемой в Уголовный кодекс РФ новой статьёй 243.1 «Оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан и/или осквернение объектов и предметов религиозного почитания (паломничества), мест, предназначенных для совершения религиозных обрядов и церемоний» возникает ряд принципиальных вопросов.
Во-первых, согласно нововведениям, караться будет только публичное оскорбление религий, составляющих неотъемлемую часть исторического наследия народов России. Между тем действующее законодательство такой дефиниции не содержит. Даже учёные-религиоведы расходятся в понимании того, какие именно религии являются частью исторического наследия. Тогда получится, что какая-то часть граждан будет выведена из-под защиты уголовного закона и окажется в этом смысле дискриминируемой.
В то же самое время в соответствии со ст. 14, 19 Конституции РФ религиозные объединения и граждане равны перед законом. Таким образом, предлагаемые положения вступают в противоречие с конституционными требованиями.
Во-вторых, в нынешнем Уголовном кодексе уже имеется ст. 282, которая предусматривает ответственность за унижения человеческого достоинства по признаку отношения к религии. Санкция за это преступление достаточно жёсткая, вплоть до 5 лет лишения свободы. Невольно задаёшься вопросом: чем отличается предлагаемая диспозиция, предусматривающая ответственность за оскорбления чувств верующих, от унижения человеческого достоинства по признаку отношения к религии? Ответ очевиден – практически ничем.
В-третьих, проект изменений содержит ряд новых юридически неопределённых терминов, что создаёт условия для неоднозначной их трактовки и применения, а это может способствовать совершению коррупционных правонарушений.
Представляется, что предлагаемые нововведения не только не уберегут общество от религиозного противостояния, но даже, наоборот, в определённых обстоятельствах будут его провоцировать. Остаётся только надеяться, что Россия не превратится из светского государства в средневековое инквизиторское государство. Одним словом, нашим парламентариям надо серьёзно задуматься над всеми последствиями возможного изменения законоположений в этой сфере и не спешить идти на поводу у текущих конфликтов и случившихся рецидивов, сколь бы резонансными они ни были.
Преступления
ненависти
диакон
Андрей КУРАЕВ:
– Нововведения, а именно перспектива появления в Уголовном кодексе положения о наказаниях за оскорбление религиозных чувств, на мой взгляд, явно небесспорны.
Конечно, выходки под лозунгом «свободы слова и творчества» бывают неприемлемо оскорбительны, да, общество имеет право не только на моральное, но и на правовое осуждение таких «перформансов», как и право даже полицейскими и судебными мерами защищать святыни. Защите подлежат и святыни национальные, общенациональные, государственные – Вечный огонь, флаг, герб нашей Родины. А вот тюремное заключение за оскорбительные деяния – всё-таки перебор.
Полагаю, что, если бы законодатель ограничился лишь установлением наказания за осквернение, поругание или разрушение святынь, это было бы приемлемо. Но в законодательной новелле появилась ещё и статья за оскорбление религиозных чувств. Что такое религиозное чувство? Как измерить его глубину и соответственно глубину его оскорбления? Перспективы очень туманные. Как пристроить к этому закону «защиту от дурака»?
И кто надлежащий истец? Кто возьмёт на себя ответственность в интерпретации: оскорблены чувства или нет? Если просто доверить это самим оскорблённым, то погрязнем в дрязгах и бесконечных разборках. Мало ли что кому показалось оскорблением. Предположим, я – адепт великой потомственной целительницы бабки Дарьи, а соседний поп в проповеди её колдуньей обозвал. И я подаю на этого попа в суд за оскорбление моих религиозных чувств.
Обратный пример. Я священник, у меня БМП – боевая машина попа, а в неё кто-то врезался! Сзади! Я считаю, что моя святыня порушена и осквернена. Я же молюсь, когда веду машину, везу в ней святыни, еду по святым надобностям (требам). Так что и я, и машина моя – тоже святыни. Могу подать в суд.
Проблема надлежащего истца вполне реальна – вспомним, что на недавнем процессе главными экспертами и демонстрантами своих оскорблённых чувств оказались охранники храма Христа Спасителя. Почему именно они?
Уже полгода говорю, что история с расследованием деятельности панк-феминистской группы показала: в нашем праве есть лакуна, а именно: у нас нет законов, регулирующих так называемые hate crimes – преступления ненависти, когда человек чувствует себя оскорблённым не как личность, а как часть общности, с которой он себя кровно отождествляет.
Сейчас такого рода защита появляется, но она создаёт серьёзнейшие проблемы, а в дальнейшем может вылиться в создание государственного аппарата по регулированию религиозных и межрелигиозных отношений. А у меня до сих пор аллергия на советский Совет по делам религий. По этой причине такая перспектива совсем не радует. Всё привычно. Мечты сбываются как кошмар. Но хотели как лучше.
