Профессор Михаил Шахов. Анализ проекта Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности»

Проект Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» внесен Правительством Российской Федерации на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации на основании Распоряжения Правительства РФ от 15 июня 2010 г. № 984-р.

Анализируемый законопроект в целом соответствует нормам Конституции Российской Федерации, действующему законодательству о свободе совести и о религиозных объединениях. Передача религиозным организациям имущества религиозного назначения из государственной или муниципальной собственности соответствует международным обязательствам Российской Федерации. В частности, в Заключении Парламентской Ассамблеи Совета Европы № 193 (1996 г.) по заявке России на вступление в Совет Европы отмечается, что «10. Парламентская Ассамблея принимает к сведению, что… Россия намерена:

… XII) в кратчайшие сроки возвратить собственность религиозных организаций»[1].

Распоряжением Президента РФ от 27 апреля 1993 г. № 281-рп «О передаче религиозным организациям культовых зданий и иного имущества» было предписано «осуществить поэтапную передачу в собственность или пользование религиозным организациям культовых зданий, строений и прилегающих к ним территорий и иного имущества религиозного назначения, находящихся в федеральной собственности, для использования в религиозных, учебных, благотворительных и других уставных целях, связанных с деятельностью конфессий».

Статьями 21 и 22 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» предусмотрена возможность передачи в собственность или в безвозмездное пользование религиозным организациям культовых зданий и сооружений с относящимися к ним земельными участками и иного имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности».

В тексте части 3 статьи 21 и части 2 статьи 22 названного Федерального закона указывается, что передаваемое имущество должно использоваться «в функциональных целях», «по функциональному назначению». Содержание этих понятий нигде не раскрыто, поэтому их употребление вносит неопределенность. В частности неясно, вправе ли религиозная организация – получатель имущества использовать его в иных, предусмотренных ее уставом целях, нежели оно использовалось в историческом прошлом. Например, можно ли бывший братский корпус передаваемого монастыря использовать для размещения мастерской или семинарии и т.п. Поэтому следует признать более точной формулировку, используемую в статье 3 анализируемого законопроекта «для использования в соответствии с целями деятельности организации, определяемыми ее уставом».

Соответственно, следует признать целесообразным предлагаемые внесенным Правительством РФ законопроектом «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности»» изменения в части 3 статьи 21 и в части 2 статьи 22 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», исключающие из используемых формулировок выражения «в функциональных целях», «по функциональному назначению».

Постановлением Правительства РФ от 30 июня 2001 г. № 490 было утверждено Положение о передаче религиозным организациям находящегося в федеральной собственности имущества религиозного назначения. В пункте 1 данного Положения приведен перечень видов недвижимого и движимого имущества, подпадающего под понятие «имущество религиозного назначения».

Это частично восполнило имевшийся в законодательстве пробел в отношении критериев, в соответствии с которыми имущество признается имеющим религиозное назначение. Однако, Положение 1) распространялось только на имущество, находящееся в федеральной собственности; 2) используя понятия «монастырские и иные культовые комплексы», оставляло неопределенность в отношении того, подпадают ли под понятие «имущество религиозного назначения» объекты, не имеющие религиозного назначения, но предназначенные для обслуживания имущества религиозного назначения (дома причта, сторожки, хозяйственные постройки).

Для устранения данной неопределенности в г. Москве, например, было осуществлено самостоятельное правовое регулирование путем принятия Распоряжения мэра Москвы от 20 октября 1999 г., которым был утвержден Примерный перечень зданий, строений, сооружений и помещений, передаваемых в безвозмездное пользование религиозным организациям (объединениям) Москвы. Однако данный нормативно-правовой акт не распространяется на передачу имущества религиозного назначения в собственность религиозным организациям.

Вплоть до принятия Федерального закона от 25 июня 2002 г. «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» объекты культурного наследия религиозного назначения не могли отчуждаться из государственной или муниципальной собственности, поэтому они передавались религиозным организациям на праве безвозмездного пользования. Статья 50 названного закона создала правовую возможность для передачи объектов культурного наследия религиозного назначения в собственность исключительно религиозным организациям. Но на практике до настоящего времени большинство объектов культурного наследия религиозного назначения предоставлено религиозным организациям на праве безвозмездного пользования.

Анализ действующего на настоящее время законодательства и практики его применения позволяет сделать выводы о наличии следующих пробелов, наличие которых призван восполнить исследуемый законопроект:

· неполно и неточно определены критерии, по которым имущество признается «имуществом религиозного назначения»;

· отсутствуют правовые основы для безвозмездной передачи в собственность или безвозмездное пользование религиозных организаций имущества, не имеющего прямого религиозного назначения, но образующего с ним единое целое или необходимое для его обслуживания;

· не определены основания для отказа в просьбе религиозной организации о передаче ей имущества религиозного назначения из государственной или муниципальной собственности. Например, Верховный Суд РФ в Решении от 5 октября 2004 г. № ГКПИ04-1253 по гражданскому делу по заявлению Местной религиозной организации православного прихода храма пророка Божия Илии на Воронцовом поле г. Москвы Московской епархии Русской Православной Церкви указал, что из положений Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» и Распоряжения Президента РФ от 27 апреля 1993 г. № 281-рп «О передаче религиозным организациям культовых зданий и иного имущества» «не следует, что имущество религиозного назначения подлежит безусловной передаче религиозным организациям на основании поданных ими обращений». Фактически, действующее законодательство признает возможность как удовлетворения ходатайства религиозной организации о передаче ей имущества религиозного назначения, так и отказа в его удовлетворении по произволению органа власти, уполномоченного распоряжаться данным имуществом, без четкого перечня оснований для отказа. (За исключением отдельных случаев, например, однозначного запрета на отчуждение из государственной собственности особо ценных объектов культурного наследия);

·  отсутствуют критерии для принятия решения о передаче конкретного имущества в собственность или же в безвозмездное пользование религиозной организации. Фактически этот выбор, как и выбор решения о передаче или отказе в передаче имущества осуществляется по произволению органа власти, уполномоченного распоряжаться данным имуществом. Несмотря на то, что с 2002 г. стала возможна передача объектов культурного наследия в собственность религиозных организаций и что РПЦ и другие религиозные организации неоднократно заявляли о желании стать собственниками многих объектов, в т.ч. культовых зданий, уже находящихся в их безвозмездном пользовании, случаи их передачи в собственность религиозных организаций единичны;

·  отсутствует норма, обеспечивающая передачу имущества религиозного назначения в соответствии с его конфессиональным происхождением. Пункт 7 Положения о передаче религиозным организациям находящегося в федеральной собственности имущества религиозного назначения упоминает среди перечня документов, прилагаемых к обращению религиозной организации, «историко-архивные или иные документы о конфессиональной принадлежности имущества», но ничего не говорит об обязанности органов власти считаться с этими данными при принятии решения о передаче имущества. В результате имели место такие провоцирующие религиозные конфликты случаи, как передача в 1990-х гг. колокола кафедрального Покровского собора Русской Православной старообрядческой Церкви, находившегося в советское время в одном из московских театров в новоотстроенную копию Казанского собора на Красной площади.

Статья 2 анализируемого законопроекта восполняет имевшуюся в законодательстве неполноту и неточность, давая развернутое определение имущества религиозного назначения. (Ввиду отсутствия в законодательстве определения понятия «религиозная деятельность» и практической невозможности дать определение охватывающего все виды этой деятельности, законопроект разрешает проблему путем перечисления основных конкретных видов деятельности религиозных организаций, для осуществления которых используется недвижимое и движимое имущество).

Законопроект также предусматривает в части 3 статьи 5 возможность передачи религиозной организации государственного или муниципального имущества, не имеющего религиозного назначения, но предназначенного для обслуживания имущества религиозного назначения и (или) образующего с ним монастырский, храмовый или иной культовый комплекс. Это разрешает отмеченную выше недостаточную правовую урегулированность порядка передачи такого имущества. Кроме случаев передачи религиозным организациям имущества, которое изначально было создано (построено) для религиозных целей, Законопроект предусматривает также в части 1 статьи 12 возможность безвозмездной передачи в собственность религиозных организаций имущества, которое первоначально не имело религиозного назначения, но было перепрофилировано для деятельности религиозных организаций и передано им на праве безвозмездного пользования. Такие случаи, когда постройка советского периода была приспособлена под культовое здание или для другой деятельности религиозной организации действительно имеют место и нуждаются в правовом регулировании.

Представленный вариант законопроекта оставляет не урегулированной одну проблему, связанную с тем, что в советский период истории на территории некоторых монастырских и других религиозных комплексов были возведены жилые, хозяйственные и иные постройки, исторически и функционально никак не связанные с религиозным комплексом, но физически образующие с ним единое целое (например, внутри стен монастыря). Конечно, неправильно ни сохранять такой объект внутри возрождающегося монастыря, ни требовать от религиозных организаций выкупить его для последующего сноса или перестройки. Такие «инородные тела» возникшие внутри религиозных комплексов также надо передавать религиозным организациям, чтобы не создавать непреодолимых препятствий возрождению обезображенных в советское время религиозных архитектурных ансамблей и комплексов.

Представляется целесообразным часть 3 статьи 5 законопроекта, дополнить следующим образом:

«Безвозмездная передача религиозным организациям не имеющего религиозного назначения государственного или муниципального имущества, предназначенного для обслуживания имущества религиозного назначения и (или) образующего с ним монастырский, храмовый или иной культовый комплекс, или расположенного на его внутренней территории осуществляется в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом для передачи имущества религиозного назначения, одновременно с передачей либо после передачи религиозным организациям государственного или муниципального имущества религиозного назначения».

Законопроект устраняет пробел в праве, делавший выбор между передачей имущества религиозного назначения в собственность или же в безвозмездное пользование религиозной организации в значительной мере произвольным. В части 2 статьи 4 установлен исчерпывающий перечень случаев, когда указанное имущество передается в безвозмездное пользование религиозной организации. Следует считать оправданным включение в этот перечень случаев, когда «данное имущество является помещением в здании (строении, сооружении), не относящемся к имуществу религиозного назначения в соответствии со статьей 2 настоящего Федерального закона». Такие ситуации возникают при наличии в здании домового храма, часовни, молитвенной комнаты, что практиковалось до революции в частных усадьбах, особняках, больницах и т.д. Выделение такого помещения в виде отдельного объекта, передаваемого в собственность религиозной организации, при том, что все здание остается государственной (муниципальной) собственностью способно породить различного рода проблемы, в том числе юридическую возможность его последующего отчуждения религиозной организацией третьим лицам. Поэтому предлагаемое законопроектом регулирование представляется правильным.

В то же время формулировка части 1 статьи 4 о передаче «в безвозмездное пользование на определенный по согласованию с религиозной организацией срок» открывает определенные возможности для административного произвола и коррупции в части определения длительности срока безвозмездного пользования. Представляется целесообразным использовать формулировку «на срок существования религиозной организации, если ею не предложено иное».

Законопроект не полностью устраняет правовую неопределенность в отношении учета конфессионального происхождения передаваемого религиозным организациям имущества религиозного назначения. С одной стороны, часть 3 статьи 3 упоминает о том, что передача осуществляется «с учетом конфессиональной принадлежности указанного имущества». Но с религиоведческой, исторической и правовой точки зрения правильнее говорить о «конфессиональном происхождении» имущества, т.е. о том, последователями какой конфессии оно было создано и использовалось в прошлом, поскольку в актуальный момент оно не принадлежит никакой конфессии. Кроме того, замена присутствовавшей в более ранних редакциях законопроекта формулировки «в соответствии с конфессиональным происхождением» на выражение «с учетом…» фактически позволяет уполномоченному органу произвольно принимать решения. Ошибочным представляется и исключение из закрытого перечня оснований для отказа в передаче имущества религиозного назначения (статья 8 законопроекта) ранее присутствовавшего там основания «принадлежность имущества не соответствует конфессиональной принадлежности организации, обратившейся с заявлением о его передаче». Это означает, что, например, религиозной организации кришнаитов будет технически невозможно отказать в передаче ей здания бывшей православной часовни ввиду отсутствия предусмотренного законом основания для отказа. Конечно, осуществляя правовое регулирование в отношении конфессионального соответствия между религиозной организацией и происхождением передаваемого имущества необходимо учитывать невозможность жесткого повсеместного его соблюдения вследствие исторически сложившихся обстоятельств. Есть ситуации, когда конфессиональная принадлежность менялась. Например, мечеть перестроили в православный храм, старообрядческую церковь сделали единоверческой… Далеко не всегда справедливо ориентироваться на конфессиональную принадлежность объекта на момент его национализации. Особый случай – Калиниградская область (бывшая Восточная Пруссия), где в католических и протестантских храмах после 1945 г. разместились не только учреждения культуры, но и приходы РПЦ. Ввиду крайней малочисленности в этом регионе католического и протестантского населения было бы неправильно, чтобы закон жестко требовал передать все культовые здания строго в соответствии с их конфессиональным происхождением. Кроме того, многие конфессии имеют конкурирующие религиозные структуры[2], споры за право получения имущества религиозного назначения между которыми принятый закон, вероятно, спровоцирует, не установив никаких объективных критериев для их разрешения.

Представляется целесообразным включить в статье 8 среди оснований для отказа в передаче имущества «принадлежность имущества не соответствует конфессиональной принадлежности организации, обратившейся с заявлением о его передаче», поскольку с одной стороны, это разрешает проблему юридического основания отказа в случае конфессионального несоответствия, но, с другой стороны, наличие этого основания в перечне не означает, что отказ должен будет выноситься во всех случаях конфессионального несоответствия. Учитывая сложность ситуации, имеет смысл оставить уполномоченному органу некоторую свободу усмотрения в принятии решения об отказе с учетом конфессионального происхождения имущества.

Вводимое статьей 5, часть 1 положение, согласно которому «объекты культурного наследия федерального значения передаются только централизованным религиозным организациям», несомненно, продиктованное заботой о сохранности памятников истории и культуры, тем не менее, представляется неприемлемым по ряду оснований. (Это положение было вписано в законопроект уже после завершения работы рабочей группы при Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ).

1. Если централизованная религиозная организация получает такой объект на праве безвозмездного пользования, то она, в соответствии с нормами гражданского права, не будет вправе распоряжаться им, в том числе передать входящей в ее структуру местной религиозной организации (ст. 698 ГК РФ). Например, епархия РПЦ, получив в безвозмездное пользование храмовое здание, охраняемое как памятник истории и культуры федерального значения, не сможет предоставить его в пользование приходу, а приход (местная религиозная организация), в отличие от сегодняшнего порядка вещей, лишится права получить это здание напрямую от государства.

2. В некоторых конфессиях (старообрядцы-беспоповцы, мусульмане, иудеи, протестанты) нет иерархической командно-административной подчиненности местных религиозных организаций централизованным религиозным организациям, которые являются не более чем координационными органами. В результате принятия законопроекта древние и авторитетные местные религиозные организации лишатся возможности стать владельцами имущества, которое, как правило, было создано в прошлом ими самими и вынуждены будут осуществлять владение только через посредство централизованных религиозных организаций, к которым они попадают в имущественную зависимость. Если же местная религиозная организация вообще не входит ни в какую централизованную религиозную организацию, она оказывается либо лишенной права на получение объекта культурного наследия федерального значения (иногда построенного до революции именно местной общиной), либо вынужденной вступить в какую-либо централизованную религиозную организацию. Всё это представляется не соответствующим нормам статьи 14 Конституции РФ о равенстве религиозных объединений перед законом и статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», согласно которой государство не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит закону, а религиозное объединение создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой. Вполне вероятно, что если критикуемое положение сохранится в принятом тексте закона, какая-нибудь из автономных местных религиозных организаций старообрядцев-беспоповцев, иудеев, буддистов или другого вероисповедания будет вынуждена оспорить данную норму в Конституционном суде. (Некоторые положения действующего законодательства, наделяющие централизованные религиозные организации теми правами, которых лишены местные религиозные организации также представляются небесспорными в свете конституционной нормы о равенстве религиозных объединений перед законом).

3. Местные религиозные организации, в настоящее время владеющие объектами культурного наследия федерального значения на праве безвозмездного пользования (их около 6000, как правило, это договоры безвозмездного бессрочного пользования) могут столкнуться с непреодолимыми трудностями при попытке переоформить договор безвозмездного бессрочного пользования на договор безвозмездного срочного пользования. Между тем договор безвозмездного бессрочного пользования практически не защищает ссудополучателя в случае решения ссудодателя расторгнуть договор по произвольному намерению (ст. 699 ГК РФ).

По сходным мотивам представляется неприемлемой формулировка части 1 статьи 6 законопроекта, согласно которой «основанием для рассмотрения вопроса о передаче религиозной организации государственного или муниципального имущества религиозного назначения является письменное заявление религиозной организации (в свободной форме), представляемое в уполномоченный орган после согласования с вышестоящим руководящим органом (центром) религиозной организации». Законодательство о свободе совести не дает определения понятия «вышестоящий руководящий орган (центр) религиозной организации». Наиболее близким является употребляемый в части 6 статьи 8 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» термин «руководящий или координирующий орган» создаваемый централизованной религиозной организацией. Но такого органа в некоторых конфессиях может и не быть. Есть опасность, что правоприменитель будет рассматривать любую централизованную религиозную организацию как руководящий орган в отношении входящих в нее местных религиозных организаций и требовать соответствующего согласования, навязывая всем конфессиям иерархическую модель отношений между централизованной и местными религиозными организациями. Полагаем, что вопросы разграничения компетенции между местными и централизованными религиозными организациями, в том числе в отношении подачи заявления о передаче имущества должны всецело разрешаться в уставных документах религиозных организаций. Государство не вправе обязывать местные религиозные организации согласовывать свои действия с централизованными, оно полномочно только контролировать соблюдение соответствующих норм в уставах, при их наличии. Поэтому предлагается слова «после согласования с вышестоящим руководящим органом (центром) религиозной организации» из указанной нормы исключить.

Принятие закона сделает актуальной проблему передачи в собственность религиозных организаций нескольких тысяч культовых зданий, уже принадлежащих религиозным организациям на праве безвозмездного пользования. Подавляющее большинство данных объектов находится в безвозмездном пользовании религиозных организаций Русской Православной Церкви. Представляется исключительно важным максимально облегчить и упростить соответствующую процедуру.

Религиозной организации, которая получит в собственность ныне используемое ею же имущество (культовое здание) будет необходимо выполнить достаточно трудоемкий и затратный процесс оформления и государственной регистрации права собственности. Если же перед этим религиозная организация будет вынуждена кроме того повторно выполнить все действия, которые уже выполнялись ею при получении данного имущества в безвозмездное пользование (подача заявления с приложением необходимых документов, включая исторические справки), то процедура получения имущества в собственность может оказаться чрезмерно тяжелой. В результате вместо ожидаемого положительного политического эффекта от передачи имущества в собственность религиозным организациям он может оказаться отрицательным. Если религиозная организация получает культовое здание, ранее использовавшееся не по назначению, положительное впечатление, как правило, перекрывает негативные впечатления верующих от сопутствующих процессу трудностей процедуры. Если же здание уже используется в богослужебных целях, новые трудности, связанные с изменением вида вещного права не компенсируются зримым, наглядным положительным эффектом для верующих.

Многие местные религиозные организации могут либо не справиться с задачей переоформления права безвозмездного пользования действующим храмом на право собственности, либо, преодолев сложности, остаться крайне недовольными «бюрократическими барьерами», которые пришлось преодолеть, чтобы формально стать собственниками храма, которым они уже фактически владеют.

С целью избежать такой нежелательной реакции верующих в религиозных организациях, которым предстоит получать в собственность уже используемое ими имущество, предлагается ввести в законопроект следующее положение:

«Религиозная организация, владеющая государственным или муниципальным имуществом религиозного назначения на праве безвозмездного пользования, имеет преимущественное право на получение его в собственность в упрощенном порядке, на основании заявления религиозной организации с приложением документов в соответствии с перечнем, утверждаемым Правительством Российской Федерации»

Формулировка о «преимущественном праве» позволит также избежать возникновения попыток передела имущества. В отношении уже используемых религиозными организациями на праве безвозмездного пользования культовых зданий и иного имущества после принятия данного закона могут быть поданы заявления о передаче в собственность не только от организации-пользователя, но и от альтернативных претендентов (религиозных организаций, принадлежащих к той же конфессии). Например, мечеть или синагогу, используемую местной религиозной организацией, входящей в одну из централизованных религиозных организаций, может попросить передать ей в собственность другая местная религиозная организация, входящая в структуру другой централизованной религиозной организации[3]. Действующее законодательство в случае возникновения такого спора никак не защищает интересы нынешнего пользователя, если он владеет объектом на праве безвозмездного пользования.

В настоящее время большинство объектов недвижимости религиозного назначения используется религиозными организациями на праве безвозмездного пользования. При этом вплоть до последнего времени в правоустанавливающих документах либо не указывался срок пользования имуществом, либо использовалась формулировка «бессрочное пользование». Однако, в соответствии с частью 1 ст. 699 ГК РФ «каждая из сторон вправе во всякое время отказаться от договора безвозмездного пользования, заключенного без указания срока, известив об этом другую сторону за один месяц, если договором не предусмотрен иной срок извещения». Фактически это означает, что уполномоченные органы государства имеют возможность по своему усмотрению изъять у религиозной организации такое имущество, в том числе, если она добросовестно использует его по целевому назначению, несет расходы по его содержанию, ремонту и реставрации и передать альтернативному претенденту.

Чтобы не спровоцировать массовых конфликтов между религиозными организациями из-за попыток передела имущества, и ограничить «свободу усмотрения» уполномоченного органа власти при выборе между несколькими претендентами на собственность предлагается закрепить преимущественное право пользователя имущества получить его в собственность.

По предварительным оценкам, некоторая существенная часть религиозных организаций, владеющих недвижимым имуществом религиозного назначения на праве безвозмездного пользования, предпочтет не получать его в собственность, а оставаться ссудополучателем (пользователем). В то же время в законодательство не гарантирует религиозной организации возможность изменения договора бессрочного безвозмездного пользования на договор безвозмездного пользования с указанием срока действия. (В силу части 1 ст. 450 ГК РФ такое изменение договора возможно по соглашению сторон, то есть соответствующее ходатайство религиозной организации может быть удовлетворено или отклонено по произвольному усмотрению ссудодателя (уполномоченного государственного органа)).

Для более надежной защиты интересов религиозных организаций, использующих находящееся в государственной или муниципальной собственности имущество религиозного назначения на праве безвозмездного пользования, предлагается дополнить проект Федерального закона положением:

«если имущество не передается в собственность религиозной организации, договор безвозмездного бессрочного пользования имуществом религиозного назначения подлежит изменению на договор безвозмездного пользования с указанием срока действия – «на время существования религиозной организации», если самой религиозной организацией не предложен иной срок».[4]

Это соответствует положению ст. 450 ГК РФ о том, что законом может быть предусмотрено дополнительное основание для изменения условий договора. В отличие от договора безвозмездного бессрочного пользования, договор безвозмездного срочного пользования не может до истечения срока действия произвольно расторгаться ссудодателем.

В статье 8 среди перечня оснований для отказа в передаче религиозной организации имущества религиозного назначения упоминается такое: «имеется решение суда, вступившее в законную силу». Представляется непонятным, какое решение суда имеется в виду разработчиками законопроекта. Если имеется в виду решение суда, подтвердившее ранее вынесенный отказ в передаче имущества, оспоренный в суде, то уполномоченный орган должен просто исполнять решение суда, а не принимать новых решений об отказе на основании решения суда. Другие варианты объяснений, какое имеется в виду «решение суда» просто не подходят. Предлагается исключить эту позицию из перечня оснований для отказа.

Статья 10 носит чисто декларативный характер. Ответственность за нарушение религиозной организацией положений устава о своей деятельности определена Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях», правила использования имущества, охраняемого как объекты культурного наследия определены Федеральным законом «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» и охранными обязательствами. Никаких дополнительных санкций за использование переданного имущества не в соответствии с законодательством и уставом религиозной организации статья не вводит. Предлагается исключить статью 10 законопроекта.

За рамками настоящего анализа, имеющего по-преимуществу юридический характер, остались дискуссии между представителями РПЦ и музейного сообщества, имевшие место при обсуждении законопроекта. На наш взгляд, эти проблемы должны разрешаться путем совершенствования законодательства об охране памятников истории и культуры и повышения эффективности работы органов охраны культурного наследия. Нельзя не отметить, что происходящее нередко разрушение памятников светской архитектуры в интересах коммерческих и властных структур иногда совершается с формального разрешения структур, обязанных обеспечивать их охрану.

Можно согласиться с предложениями работников культуры ужесточить обязательства по обеспечению сохранности объектов культурного наследия, передаваемых религиозным организациям. Это вполне справедливо, когда государство уже обеспечило полную сохранность объекта до передачи. Но множество культовых зданий находится либо в полуразрушенном состоянии, либо более или менее варварски эксплуатируется в хозяйственных целях. Разумно ли в отношении таких объектов требовать от религиозной организации стопроцентной готовности немедленно его отреставрировать – а в противном случае отказывать в передаче: «пусть гниет и дальше!». Когда государство, до сих пор обеспечивающее, скажем так, неидеальное состояние некогда национализированного им имущества религиозного назначения, становится в позу строгого надзирателя за будущими хозяевами (они же бывшие создатели) этого имущества, выглядит это несколько странно. При том что необходимости государственного надзора за сохранностью культурного наследия никто не оспаривает.

Несмотря на все высказанные замечания, в целом законопроект заслуживает положительной оценки. Как член рабочей группы Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ я в течение нескольких лет участвовал в подготовке законопроекта. Каждая статья явилась результатом длительной работы, иногда до неузнаваемости изменив свой первоначальный облик. Большинство из трудностей, противоречий, столкновений интересов удалось разрешить. Удастся ли снять остальные, покажет ближайшее время.

Доктор философских наук, профессор М.О. Шахов.