Профессор Михаил Шахов. Религиозные группы и государство

Религиозными группами называются группы граждан (физических лиц), коллективно исповедующих и распространяющих свое вероучение, совместно совершающих богослужения, выполняющих религиозные обряды без государственной регистрации и без приобретения прав юридического лица. В ныне действующем Федеральном законе от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях» определение понятия «религиозная группа» дано в статье 7.

Основная проблема, которая рассматривается в данной статье:

· Всякая ли совместная деятельность граждан по совершению богослужений, отправлению религиозного культа должна рассматриваться как фактическое возникновение религиозной группы?

Иная формулировка вопроса:

· Возможно ли установить фактическое возникновение религиозной группы по наличию совокупности объективных признаков, помимо формально волеизъявления ее участников, то есть при отсутствии у них субъективного намерения создать (учредить) религиозную группу?

Практическая необходимость в разрешении этих вопросов возникает в случаях, когда законодатель вводит нормы, к чему-либо обязывающие участников религиозной группы (например, получать государственную регистрацию или уведомлять о создании религиозной группы органы власти) или что-либо запрещающие (например, создавать религиозные объединения в форме религиозных групп в органах власти и в государственных учреждениях, в воинских частях и т.д.). В связи с этим и требуются критерии, позволяющие определить: является ли религиозной группой данная конкретная группа граждан, более или менее регулярно собирающаяся вместе помолиться, и применимы ли к ее участникам законодательные предписания и запреты.

В советское время всякая деятельность по коллективному отправлению религиозного культа без формального разрешения органов власти считалась противоправной. «Согласно правительственному постановлению от 12 июня 1922 г. функционирование религиозных объединений считалось легальным только при условии их регистрации в местных государственных органах. Это узаконивало преследование незарегистрированных религиозных групп и их руководителей, как духовенства, так и мирян, и позволяло произвольно определять условия, требуемые для регистрации».[1]

Нормы, устанавливающие исключительно разрешительный порядок для коллективного отправления религиозного культа и устанавливающие ответственность за коллективную религиозную деятельность без предварительной регистрации органами Совета по делам религий сохранялись в советском законодательстве вплоть до 1990 г. Таким образом, в СССР не применялось формальное различение: создано ли религиозное объединение (группа), действующее без регистрации или просто совершается коллективное отправление религиозного культа верующими без намерения создать нелегальную религиозную общину. Независимо от субъективного намерения такая деятельность признавалась нарушением советского законодательства о религиозных культах.

После введения в действие Закона РСФСР от 25 октября 1990 г. «О свободе вероисповеданий» был упразднен разрешительный порядок создания религиозных объединений. Одним и тем же термином «религиозное объединение» обозначались как религиозные объединения, зарегистрировавшие в добровольном порядке свои гражданские уставы и получившие права юридического лица, так и религиозные объединения, образованные без регистрации устава и не обладавшие правами юридических лиц. Закон не устанавливал необходимости совершения каких-либо формальных действий для создания религиозного объединения второго вида (например, проведения учредительного собрания). В то же время нормы закона не препятствовали коллективному отправлению религиозного культа гражданами без формального создания ими религиозного объединения. Поэтому на практике не существовала проблема различения случаев, когда возникло незарегистрированное религиозное объединение от случаев, когда коллективное отправление культа есть, а религиозное объединение не возникло.[2]

Имелись, однако, два исключения:

1) Статья 17 Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» указывала, что «создание религиозных объединений в воинских частях не допускается». При этом запрет распространялся на любые, в том числе не обладающие правами юридического лица религиозные объединения. Как отличать регулярное участие военнослужащих в коллективных богослужениях на территории воинской части (тем же законом разрешенное) от создания ими религиозного объединения, оставалось неясным.

2) В статье 21 устанавливалось, что деятельность религиозного объединения может быть прекращена решением суда, если деятельность религиозного объединения противоречит его уставу и действующему законодательству. Такая норма допускала, что группа лиц, совместно исповедующая веру, отправляющая религиозный культ и при этом совершающая противоправные деяния, может быть признана религиозным объединением и его деятельность может быть запрещена, в том числе, если его участники не признают себя религиозным объединением, а полагают, что они просто «вместе совершали религиозные обряды». Впрочем, осталось неясным, могло ли служить препятствием для такого судебного решения отсутствие устава, который по букве ст. 17 являлся обязательным атрибутом религиозного объединения.

Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» ввел в статьях 6-8 общее понятие «религиозное объединение», установил его цель создания и признаки и разделил две его формы: «религиозная группа», действующая без государственной регистрации и без прав юридического лица и «религиозная организация», зарегистрированная в установленном порядке как юридическое лицо.

В то же время закон никак не ответил на вопрос, что же является формальным актом создания религиозной группы? Возникает ли она ipso facto при наличии объективных признаков (вероучение, совершение богослужений, религиозное обучение и воспитание) или же они должны дополняться субъективной волей учредителей, находящей выражение в совершении конкретных формальных действий, в том числе в проведении учредительного собрания? Для сравнения: Федеральный закон «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ в статье 18 устанавливает, что общественное объединение считается созданным с момента принятия на съезде (конференции) или общем собрании решений о создании общественного объединения, об утверждении его устава и о формировании руководящих и контрольно-ревизионного органов. Без этих обязательных процедур общественное объединение не может «фактически» возникнуть, даже если наличествует группа граждан, совместно и регулярно занимающаяся какой-либо некоммерческой деятельностью (игрой в домино, наблюдениями звездного неба, спиритическими сеансами, изучением трудов Карла Маркса и т.д.).

Отмечу для сравнения, что в законодательстве зарубежных стран, как правило, четко определяется, каким актом создается объединение. Так, во Франции законодательство, регулирующее порядок создания общественных некоммерческих объединений (les associations), называет обязательным признаком возникновения объединения заключение учредительного договора, письменного или устного. Это правило распространяется и на объединения, ведущие свою деятельность без процедуры «декларации», посредством которой приобретаются права юридического лица. Без учредительного договора объединения не существует.

Каковы же последствия правовой неопределенности в российском законодательстве в отношении момента создания религиозной группы? С одной стороны, безо всякого государственного контроля свободно действуют религиозные группы, относящиеся к новым религиозным движениям с не всегда известными и не всегда социально безвредными вероучениями. Обязать их как-то информировать о своей деятельности органы власти невозможно ввиду расплывчатости критерия, позволяющего судить: учредилась религиозная группа или не учредилась?

С другой стороны, при жестком толковании, согласно которому религиозная группа возникает везде, где есть её объективные признаки, независимо от формального волеизъявления участников, ставит под удар многие формы социального служения конфессий в России. Если Закон РСФСР «О свободе вероисповеданий» не допускал создание религиозных объединений только в воинских частях, то ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» в статье 6 существенно расширил перечень. Создание религиозных объединений (в том числе в форме религиозных групп!) запрещается «в органах государственной власти, других государственных органах, государственных учреждениях и органах местного самоуправления, воинских частях, государственных и муниципальных организациях». Таким образом, если считать религиозной группой всякую группу граждан, совместно отправляющих религиозный культ и обладающую объективными признаками религиозного объединения, перечисленными в статье 6, то все сотни групп заключенных, собирающиеся в местах лишения свободы для проведения богослужений, изучения Закона Божия, принимающие таинство крещения («распространение веры»!), все группы верующих военнослужащих, для которых сейчас создается институт военного духовенства – все подпадают под запрет на создание религиозных объединений в соответствующих государственных структурах.

Если же считать, что без учредительного собрания не существует религиозной группы, это будет означать, что любая попытка возложить на незарегистрированные религиозные общества обязанность информировать о себе власти или установить для них иные обязанности или запреты будет бесполезной. Любая практикующая коллективную религиозную деятельность община может парировать: «мы не проводили учредительное собрание, мы не религиозная группа, на нас требования, установленные для религиозных групп, не распространяются».

Каковы же возможные варианты совершенствования законодательных норм, регулирующих деятельность религиозных групп?

Для устранения противоречий между буквой закона и реальной практикой коллективного отправления религиозного культа военнослужащими, лицами, отбывающими наказание в местах лишения свободы надо:

либо модифицировать статью 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», сохранив в ней запрет только на создание в органах государственной власти, других государственных органах, государственных учреждениях и органах местного самоуправления, воинских частях, государственных и муниципальных организациях религиозных организаций и допустив создание религиозных групп;

либо дополнить текст статьи 7 данного закона положением о том, что религиозная группа считается созданной с момента принятия на общем собрании ее учредителей решений о создании религиозной группы, об утверждении ее устава и о формировании руководящих и контрольно-ревизионного органов.

Дебаты вокруг обнародованного в конце 2009 г. законопроекта, разработанного Министерством юстиции РФ показали, что невозможно подвести под общее определение «религиозная группа» все формы коллективного отправления религиозного культа, деятельности по совместному исповеданию и распространению веры с целью обязать все религиозные группы уведомлять о себе органы власти[3]. Установление такой обязанности еще допустимо в отношении лиц, самостоятельно признающих себя учредителями религиозной группы. Но иные формы коллективного отправления религиозного культа «явочным порядком», без намерения учреждать религиозную группу (начиная с семейного изучения Закона Божия) не могут обременяться обязательством информировать органы власти без существенного ограничения религиозной свободы.. Установление такой обязанности еще допустимо в отношении лиц, самостоятельно признающих себя учредителями религиозной группы. Но иные формы коллективного отправления религиозного культа «явочным порядком», без намерения учреждать религиозную группу (начиная с семейного изучения Закона Божия) не могут обременяться обязательством информировать органы власти без существенного ограничения религиозной свободы.

В решении Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) от 12 мая 2009 г. по делу «Масаев против Молдовы» рассматривалась жалоба мусульманина, оштрафованного за участие в коллективной молитве вместе с другими мусульманами в частном доме. Штраф был наложен на основании норм законодательства, наказывающего за «исповедование верований или ритуалов» без предварительного признания религиозной конфессии государством. Суд констатировал, что требование регистрации религиозной конфессии само по себе не противоречит ст.ст. 9 и 11 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Но с ЕКПЧ несовместимо «наказание индивидуальных членов незарегистрированной конфессии за то, что они молятся или другим образом проявляют свои религиозные верования. Противоположное мнение означало бы, что исключение из права на свободу совести делается для религиозных верований меньшинств, формально незарегистрированных государством».[4]

Применительно к рассматриваемой нами проблематике решение ЕСПЧ означает, что ввести требование об обязательном информировании властей для всех участников коллективного отправления религиозных культов можно, но попытка применить санкции к любому конкретному участнику религиозной группы за неисполнение этого требования будет признаваться нарушением его прав и свобод.

Помимо сказанного, попытка органов власти принудительно объявить участниками религиозного объединения в форме религиозной группы тех, кто не считает свою деятельность по отправлению религиозного культа направленной на создание религиозного объединения, может быть признана противоречащей норме ст. 30 Конституции РФ, согласно части 2 которой «никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем».

Таким образом, мы полагаем, что попытка обязать всех лиц, ведущих деятельность по совместному исповеданию и распространению веры, информировать о себе органы власти в качестве религиозных групп вступит в противоречие с Конституцией РФ и международными обязательствами России. Единственный случай, когда в соответствии с объективными признаками, установленными в ст. 6 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» объединение может быть «принудительно» признано религиозным (помимо согласия его участников считать себя религиозным объединением (группой)) – это случай, предусмотренный статьей 14 названного закона, когда суд принимает решение о запрете деятельности религиозного объединения.

ШАХОВ Михаил Олегович,
доктор философских наук, профессор.