Председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества РПЦ МП протоиерей ВСЕВОЛОД ЧАПЛИН: "Наша Церковь будет стараться помогать меньшинствам в реализации их права на присутствие в школе, армии и где-то еще"

Мне всегда интересно общение с оппонентами. Принципы  многих, кто присутствует в этом зале, хорошо нам известны, и мы их изучаем, мы делаем какие-то выводы.  Так что живое общение дополняет тот обмен аргументами, тот  обмен мыслями, который у нас идет через полемику в  средствах массовой информации. Несколько раз было сказано о единстве и множественности в нашем обществе. Действительно, наше общество достаточно разнородно, я сторонник единства народа, я сторонник единства народа и власти. Может быть, Сергею Борисовичу эта идея очень не  нравится, но, с моей точки зрения, призыв к каким-то актам с использованием разного рода стрелкового оружия – это слишком жесткое оппонирование этой идее единства. Я считаю, что в нашем обществе есть идеалы, вокруг которых мы можем объединиться, но, в то же время, это общество достаточно разнородное. Все мы верующие, верующие Церкви большинства, верующие, представляющие религиозные меньшинства. Мне кажется, нам нужно научиться сосуществовать друг с другом, привыкнуть к тому, что у нас есть расходящиеся идеалы, расходящиеся мировоззрения, расходящиеся взгляды на общество. 

Любая уважающая себя мировоззренческая позиция стремится к тому, чтобы выходить за рамки частной жизни одной личности или за рамки жизни семьи и предлагать обществу какие-то правила, какие-то взгляды на структуру этого самого общества, на то, как оно должно жить и как оно должно управляться. Естественно, такие рецепты, такие взгляды, такие правила предлагает и безрелигиозное мировоззрение, но я не понимаю, почему этого права должно быть лишено мировоззрение религиозное – исламское,  или православное, или католическое и т.д. Любое мировоззрение, присутствуя в обществе, влияет  на общество и предлагает обществу те или иные варианты решения общественных проблем, и это так. Люди действительно по-разному смотрят на общественное устройство и нам, наверное, нужно признать тот факт, что это, наверное, в обозримом будущем так будет, до Второго пришествия, когда, как веруют христиане, может, большая часть христиан, упразднится плюрализм, и истина будет явлена в своей единственности. Кстати, вопрос об истине точно так же рассматривают люди по-разному. Некоторые считают, что истины нет, некоторые считают, что истина здесь, в этом постулате – или в том постулате. Некоторые верующие считают, что именно их религия, и только их религия, истинна, а остальные истинными не являются. Вот эти мировоззренческие установки также в обществе присутствуют, и было бы, по-моему, опрометчиво заставлять людей не думать так, как они думают, и не поступать так, как они считают правильным поступать.

Итак, в обществе есть разные мировоззренческие группы. Общество включает в себя и школу, и армию, и пространство средств массовой информации, и пространство политических дискуссий. Общество вправе влиять, и каждая общественная группа вправе влиять на эти механизмы.  Кстати говоря, иногда в процессе нашей заочной полемики - персонифицированной или неперсонифицированной – появляются утверждения о том, что, например,  школа – это государственный институт и поэтому она должна быть свободна от любого влияния религии, и, более того, приписывают российской Конституции то, чего в ней нет  (но было, к сожалению, в Конституции советской - а именно положение об отделении школы от Церкви). А школа – это не только государственный институт. Это государственно-общественный институт. Более того,  я убежден в том, что для России было бы неплохо, чтобы увеличивался удельный вес частной школы и чтобы она перестала быть школой для богатых или очень богатых. Точно так же в армии, которая является государственным институтом, должны быть сохранены возможности для реализации гражданами своего мировоззрения. И поэтому, знаете, мне кажется нормальным и естественным признание наличия и в школе, и в армии разных мировоззренческих групп и создание возможностей для того, чтобы они свои права в этих институтах могли полностью реализовать и чтобы их мировоззрение не подвергалось дискомфортному обращению со стороны того же армейского начальства, того же школьного учителя или директора школы, или управления образования.

Именно поэтому после некоторых дискуссий, в которых, в том числе, участвовали наши оппоненты, я считаю, что наша Церковь пришла к очень правильному выводу, который получил поддержку государства. И вывод этот в том, что в школе должна быть возможность мировоззренческого выбора между разными позициями, и такая же возможность должна быть предоставлена в армии. Я согласен с тем, что обоснована критика со стороны тех, кто говорит, что забыты некоторые меньшинства. Получили поддержку интересы крупных меньшинств, более малочисленные меньшинства пока не нашли для себя пути к реализации права на присутствие своего мировоззренческого выбора в школе, в армии и где-то еще. Наша Церковь будет им стараться в этом помогать. Между прочим, очень хорошо сказал недавно о. Иоанн Молчанов, заместитель председателя синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями, о том, что православный священник должен помочь любому верующему найти дорогу в свой храм и к своему пастырю. В школьной сфере, я думаю, могут быть найдены выходы. Это и школы с национально-культурным компонентом. Это могут быть специальные классы в рамках нескольких школ. Во всей Европе модель, предполагающая в школе и в армии наличие разных мировоззренческих групп, удачно реализуется. Я совершенно убежден в том, что можно ее реализовать и в России. Нам не стоит считать советский опыт отсутствия религиозного фактора в школе и армии нормативным. Я глубоко убежден, что все советское совершенно аномально для России. А вот учесть интересы друг друга мы, я думаю, должны и можем.

Итак, в разных областях общественной жизни могут и должны присутствовать разные мировоззренческие группы. В этой связи, вы извините, немножко удивляет, когда некоторые из наших оппонентов призывают силой государства утвердить одно мировоззрение через школу, Через СМИ, через военное начальство, через иные механизмы, находящиеся в руках государственной власти. Вот иногда нам  говорят, что только скептический взгляд на религию может присутствовать в высшей и средней школе, потому что он единственно объективен, единственно научен, нормативен и так далее. Господин Филатов Сергей Борисович только что сказал, что должна быть  утверждена как-то особенно определенная политическая доктрина, западная политическая доктрина.

Знаете, я противник того, чтобы православие превращалось в идеологию, тем более в идеологию обязательную. Я точно так же не приемлю разговоров о том, что внерелигиозное восприятие религии, скептическое восприятие религии, или секуляризм,  или западная политическая система утверждались в качестве обязательной идеологии, если говорить о западной политической системе и западных политических доктринах. Они в России имели шанс на то, чтобы быть принятыми. Они не сработали. Народ их не принял, и неслучайно, нравится это кому-то или нет, власть образца 90-х годов воспринималась народным сознанием как нечто ненормальное.  А власть нынешняя воспринимается по-разному, но все-таки воспринимается как нечто для России органичное.

Когда нас призывают сегодня утверждать западные политические доктрины, западные политические технологии как обязательные и единственно возможные, я боюсь, что нас просто призывают вернуться в прошлое, от которого мы ушли.  Господам, которые призывают силой утвердить эти политические модели, эти политические доктрины, нужно просто посоветовать, как мне кажется, уметь проигрывать. И быть более гибкими, чтобы посмотреть на то, как их опыт, опыт оппозиционной деятельности, диссидентской деятельности мог бы быть полезен в современной России.

Я последнюю вещь скажу, может быть, не относящуюся к теме нашей дискуссии. Вообще в российском монархическом обществе, в российском земском обществе, в исламе, в старообрядчестве всегда были свои собственные механизмы уравновешивания сильной центральной власти через  механизмы народного самоуправления и народного волеизъявления. Никогда долго не стояло то общество, в котором была сильной только центральная власть, персонифицированная или неперсонифицированная. Везде есть механизмы, которые позволяют влияние этой власти уравновесить. Но только нужно, чтобы эти механизмы были созвучны воле народа и созвучны его традиции. Потому что если искусственно кто-то пытается пересадить одну политическую традицию на другую совершенно почву, в другую реальность, это неизбежно приведет к фиаско, которое у нас и имело место в 90-е годы. И нам надо очень серьезно вместе думать, с представителями тех людей, которые в свое время оппонировали советской власти, потому что она была слишком централизованна и слишком нетерпима к инакомыслию, и вместе с теми, кто составляет религиозное большинство и религиозные меньшинства.  Нам нужно прекратить эту войну всех против всех, понять, что та же власть и та же Русская Православная Церковь состоят из людей, думающих на многие темы, включающие те темы, которые мы сегодня обсуждаем. И подумать над тем, как в той реальности, в которой мы живем, а не в какой-то выдуманной реальности, найти пути для согласования разных интересов.

Спасибо, извините за многословие.

Выступление на круглом столе в "Славянском правовом центре" 22 сентября 2009 г.

Записал Роман Лункин
для "Портала-Credo.Ru"