Христианство и постхристианство в зеркале новых богов и пророков. Очередной семинар в рамках программы "Религия, общество и безопасность" состоялся в Московском Центре Карнеги

Очередной семинар в рамках программы "Религия, общество и безопасность", в котором приняли участие представители религиозных и общественных организаций, ученые и журналисты, состоялся в московском Центре Карнеги 17 февраля 2008 года. Тема семинара "Новые религиозные движения в России: христианство и постхристианство в зеркале новых богов и пророков" была открыта докладом директора Института религии и права, кандидата философских наук Романа Лункина. Будучи старшим научным сотрудником Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН и в течение ряда лет занимаясь исследованиями религиозной жизни России, ученый уделяет много внимания одному из наиболее актуальных и, одновременно, деликатных ее проявлений, известному россиянам под названием "новых религиозных движений" (НРД). Если актуальность темы можно считать обусловленной тем, что в наши дни, кроме России и стран бывших республик СССР, трудно найти иной регион планеты, где наблюдалось бы столь же богатое многообразие явлений, связанных с религией, то о деликатности темы стоило сказать особо. Именно с этого, хотя и не используя самого термина "деликатность", и начал свое выступление Роман Лункин, обратив внимание присутствующих на неоднозначность отношения к феномену НРД в нашем государстве.

Декларация религиозной свободы, по мнению ученого, "раскрыла реальное содержание религиозного сознания жителей России, где с конца 80-х годов поднялась волна широкого интереса к вере, к религиям и духовности вообще. Это и миллионные тиражи книг, фильмов, газет и журналов духовной направленности, и результаты социологических опросов 90-х – начала 2000-х годов, свидетельствующие о повышении интереса к религии и духовности". Но этот интерес в массовом сознании вовсе не говорит об устойчивости в формальном отношении к определенной религии, об упорядоченной, "централизованной" религиозной жизни. По словам докладчика, он носит "довольно аморфный, размытый и синкретический характер. <…>Фактически последователями НРД можно назвать до 90% населения страны, - считает Лункин, - поскольку большинство граждан подвержено фобиям, надеждам, тяге к чему-то оккультному и стереотипам, связанным с астрологией, загробной жизнью, астральным миром, реинкарнацией, представлениями об экологических и духовных катастрофах и прочему. Лишь малая часть населения встраивается в более-менее структурированные НРД – от просто клубов, семинаров и групп до вертикальных организаций с дисциплиной и авторитарным лидером во главе".

Для удобства обозрения тех религий и религиозных организаций, которые достаточно громко заявили о своем существовании сравнительно недавно, докладчик обратился к их условной классификации по принципу причастности или непричастности к христианству, что в определенной мере выглядело вполне оправданно. Выделяя, таким образом, два принципиально различающихся направления, в соответствии с которыми возникли и развиваются ныне разные религиозные направления, Лункин определил их как НРД, "основанные на сектах от христианства", и "религиозные явления на теософической основе". Ключевым моментом, благодаря которому стало возможным разграничить эти группы, было определено отношение НРД к христианской идее "спасения", по сути, не имеющей аналогов среди целей каких-либо иных вероисповеданий, хотя некоторые аспекты ее и содержатся в доктринах других авраамических религий. По мнению Лункина, между разными, порой даже весьма далекими друг от друга, религиями, вполне возможны черты своего рода ситуационного, внешнего сходства в обрядах или доктринальных формулировках, но от доминирования в той или иной религии ее "главной цели" никуда не денешься. Поэтому, например, видится принципиально невозможным для какого-либо НРД, генезис которого восходит к сектантству от христианства, что-то подобное памятному "обращению к Ленину махатм", выразивших свою солидарность деяниям очередного "кровавого крестителя" российского народа.

Ученый отметил также прямую зависимость между НРД, доктрины которых основаны на идее "спасения", и их склонностью ко вполне определенным политическим симпатиям. Приведенная в качестве примера такого рода религиозной организации Церковь Иисуса Христа Святых Последних дней (мормонов) была выбрана, вероятно, не совсем удачно, так как имеющую более, чем вековую, историю Церковь мормонов при всем желании трудно отнести к НРД. С другой стороны, идея спасения для этих верующих и в самом деле столь же принципиальна, как ориентирование на гуманитарные ценности и демократические, правовые основы общественного устройства. Что бы там ни было, но Роман Лункин очень точно подметил ту особенность всех подобных религиозных направлений, что оптимальные условия их развитию и общественной популяризации предоставляет общекультурная атмосфера, характерная для общества в России и в США. Среди других религиозных направлений, принадлежащих к той же группе, ученый назвал Свидетелей Иеговы, Церковь Божией Матери Державной ("богородичники"), которым противопоставил в своей условной типологии группу таких религиозных явлений, как Церковь Объединения преподобного Муна, Церковь саентологии, Церковь Последнего Завета, Великое Белое Братство, "Радастея", "Анастасия". В доктринах и идеологии этих течений тоже присутствует стремление к освобождению духа, но целью является не по-христиански воспринимаемое спасение. "Идеи устремленности к успеху в личных, общественных и политических сферах, к власти над собой, над своей судьбой присущи НРД, основанных на теософии и Нью Эйдже, – считает Лункин. – Успех и власть, как конечные цели в рамках иного духовного мира этих НРД, создают уже свою оригинальную "дорогу к спасению", совсем не похожую на христианскую. В ней нет места трансцендентному личному Богу, который дарует спасение человеку, стремящемуся к святости. Бог становится чрезвычайно близким, а в некоторых НРД он прямо нисходит на землю в своем человеческом образе. В рамках идеологии нехристианских НРД божества помогают людям и самим постепенно становиться божествами, если люди учатся владеть собой, своими чувствами, карьерой, личной жизнью, подпитываться положительной энергией, алгоритмами из Космоса и т.д."

Условность объединения автором доклада многочисленных постхристианских НРД под общим обозначением "теософские и "Нью-Эйдж", режущая ухо ученым, впрочем, вполне понятна. Практически все они в той или иной степени в своем генезисе имеют отношение к эпохе нового времени, ее научным и духовным открытиям, находкам и откровениям. Если само движение "Нью-Эйдж" можно считать наиболее совершенно институциализированным направлением современной нетрадиционной религиозности, то все прочие, часто имеющие к нему малое отношение и далекие от "Нью-Эйдж" в доктринальном плане, все равно содержат в себе разрозненные элементы теософии, антропософии, спиритизма, гностицизма и т.д., зачастую обращаясь при этом к культовым психотехникам шаманизма, христианства, суфизма, магии древних культов Востока.

К признакам, объединяющим все нехристианские НРД, Лункин относит отсутствие персонифицированного "представления о Боге как абсолютной личности"; принятие принципа, гласящего, что "духовная эволюция человека на земле в рамках ряда реинкарнаций рано или поздно обеспечит ему место в духовной иерархии" и "преодоление или перерастание христианства - главного мировоззренческого оппонента Нью Эйджа". Разумеется, для научной или богословской парадигмы это можно считать существенным упрощением, что и было отмечено позже в выступлениях представителей научного сообщества. Но в процессе популяризации знаний о религии в обществе, в котором они присутствуют лишь в форме мифологем, такой подход, вероятно, на определенном этапе можно считать вполне оправданным. Тем более, что смыслом доклада на семинаре, по сообщению Романа Лункина, была не попытка классификации всего многообразия новых религиозных движений, а предложение оценить огромную значимость и знаковость "религиозного бума" в России на рубеже тысячелетий.

В настоящее время все большее число ученых, общественных и политических деятелей, духовных лидеров разных религиозных направлений начинают яснее осознавать всю важность и, если можно так выразиться, "катализаторность" состояния религиозного сознания общества по отношению к социальным и культурным процессам в нашей стране и в мире. Огульность в формировании общественных стереотипов отношения к разным религиозным направлениям порождается религиозной безграмотностью большинства. Такое незнание, как всегда, играет на руку недобросовестным или недальновидным политикам, стремящимся к достижению интересующих их целей. Поэтому ясная осознанность происходящего требуется и от всего общества в целом. Лишь при таком условии можно ожидать появления устойчивой и конструктивной альтернативы таким болезням нашего времени, как, например, антикультизм, который представляет собой, по сути, смесь видоизмененных средневековых церковных преследований инаковерующих с агрессивным богоненавистничеством.

В этом отношении, проведение очередного семинара московского Центра Карнеги следует считать внесением в процесс религиозного просвещения существенной лепты.

Михаил Ситников,
для "Портала-Credo.Ru"