Анатолий Пчелинцев. Любой закон — это компромисс. Свобода совести: 10 лет спустя

14 ноября 2007 года состоялась научно-практическая конференция, посвященная 10-летию Федерального Закона "О свободе совести и о религиозных объединенях". Конференция была организована журналом "Национальные интересы" совместно с кафедрой государственно-конфессиональных отношений РАГС при Президенте РФ и со Славянским правовым центром. Журнал "Национальные интересы" опубликовал выступления участников конференнции. Интернет-сайт Славянского правового центра предлагает вниманию читетелей публикацию выступления сопредседателя СПЦ и главного редактора журнала "Религия и право" адвоката А.В. Пчелинцева.

Я, во-первых, хочу всех сердечно поприветствовать и поблагодарить за то, что собрались сегодня по столь актуальному поводу. Хочу поблагодарить Михаила Олеговича Шахова за его инициативу, поскольку вообще в журнале «Национальные интересы» есть хорошая традиция посвящать «круглые столы» либо конференции каким-то наиболее актуальным темам. Я считаю, что тема, которая сегодня обозначена, — «10-летие Федерального закона “О свободе совести и о религиозных объединениях”» — чрезвычайно актуальная тема со всех сторон: и в контексте глобальной политики, и в контексте внутренней политики, соблюдения прав человека.
   Я призываю к конструктивному сотрудничеству. В двух словах хочу еще сказать, что к Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» всегда было неоднозначное отношение, высказывались разные точки зрения. В тех интервью, которые мы читаем к его 10-летию в «Независимой газете», других средствах массовой информации, этому закону даются разные оценки: кто-то утверждает, что в России нет свободы совести, свободы вероисповедования, есть такая точка зрения, что Федеральный закон из рук вон плохой. Есть точка зрения радикально противоположная: что закон неплохой и он в целом отвечает духу сегодняшнего времени и регламентирует реализацию свободы совести в полном объеме. С моей точки зрения, истина находится где-то посередине. Не все в нем так гладко было, но, как Владимир Васильевич сегодня сказал, Конституционный суд четырежды рассматривал этот закон, наиболее одиозные положения сегодня снивелированы. И я даже возьму на себя смелость сказать, что правоисполнитель, исполнительная власть оказалась в чем-то мудрее законодательной власти, и наиболее одиозные положения это закона сегодня чаще всего просто не применяются.
   Здесь есть о чем поспорить на самом деле. У нас, у многих присутствующих здесь, богатая судебная и правоприменительная практика. Здесь собрались теоретики, здесь собрались выдающиеся люди, которые приложили руку к подготовке этого закона.
   Среди сегодняшних участников нашей конференции вижу многих членов рабочей группы. Когда готовился Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» десять лет назад, мы регулярно, почти каждую неделю встречались, иногда два раза в неделю, и интенсивно работали над этим законом.
   В этой связи я хочу сказать одну вещь. Любой закон — это компромисс, хотя Владимир Васильевич сказал, что конституционный закон не может быть компромиссом. Это компромисс разных точек зрения, и любой закон должен готовиться гласно. Давайте вспомним перестройку, как законы принимались. Я уже однажды про это говорил и сейчас повторюсь, это очень важная вещь. Проект закона СССР 1990 года «О свободе совести...» публиковался в газете «Правда», в газете «Известия», и он рассылался во все ведомства, министерства, во все епархии, во все общественные организации. Я это очень хорошо помню, я в то время работал в центральном аппарате Министерства обороны, возглавлял Центр военно-правовых исследований, и вот проект этого закона пришел туда, и мне отписал начальник Управления делами подготовить свои предложения по проекту закона. То есть учитывались разные точки зрения.
   Так же было приблизительно и с законом РСФСР, который с небольшой разницей в том же году был принят. Уже в 1993 году, когда готовился закон (в последующем, в 1997 году, он был принят, а подготовка-то началась в 1993 году), эти элементы гласности стали исчезать, закон стал готовиться келейно. Давайте вспомним, откровенно и честно скажем: когда закон был принят, там появились нормы, которые вообще никак не обсуждались, — те же самые пресловутые пятнадцать лет, ст. 27, ряд других норм.
   Для чего нужна гласность? Для того чтобы учесть интересы разных социальных групп, разных конфессий. Сегодня такой гласности законотворческого процесса, к сожалению, не наблюдается. Здесь многие являются членами экспертного совета Комитета по делам общественных организаций, общественных объединений и религиозных организаций. Раньше Виктор Ильич Зоркальцев, коммунист, нас собирал минимум раз в два-три месяца. Приглашались представители разных конфессий, ученые, общественность, практические работники, представители министерств и ведомств, встречались, обговаривали что-то, к какому-то общему знаменателю приходили все. Сейчас этого нет, один или два раза нас собрали.
   А ведь смотрите, какие важные вопросы обсуждаются — например, об ограничении миссионерской деятельности, о льготах, о возврате церковного имущества. Где экспертный совет, где гласное обсуждение? Его отсутствие чревато очень серьезными последствиями для общества, которое является многонациональным и многоконфессиональным.
   Отсюда возникает еще один серьезный вопрос — просвещение. Сегодня говорилось о том, что чиновники не знают многих законов, не слышали и об этом законе, говорилось о правовом нигилизме. Чего мы добились за последние десять лет? Про Славянский правовой центр, в частности, могу сказать, что мы разработали учебный курс «Религия и право», который сегодня читается в духовных образовательных учреждениях. Во всяком случае, я могу отвечать за протестантские образовательные учреждения, они все внедрили этот курс «Религия и право», мы издали за это время более двадцати книг, пособий различных, комментариев, все это внедрено в учебный процесс. Сегодня мы готовим священнослужителей не только духовно, но и юридически грамотными, они сегодня на «вы» с законом, с Конституцией Российской Федерации, с федеральным законодательством. Но такую же подготовку должны получать представители всех конфессий. В Русской Православной Церкви сейчас тоже ввели курс «Религия и право», но в Московской Духовной академии курс всего десять часов. За десять часов не подготовишь юридически грамотного священнослужителя. Скажем, курс основ права в любом светском учебном заведении составляет не менее 36 часов. Сегодня основы права также преподаются в нескольких исламских учебных заведениях. Я считаю, что эта инициатива должна получать всяческую поддержку.
   Кроме того, курс «Религия и право» в качестве спецкурса сегодня преподается в крупнейших светских учебных заведениях страны. Он называется по-разному: где-то «Религия и право», где-то называется «Конституционно-правовые основы свободы совести и вероисповедания в Российской Федерации». Сегодня надо готовить юридически грамотных и чиновников, и муниципальных служащих. Ведь мы сталкиваемся с вопиющей безграмотностью в вопросах применения права, в вопросах религиоведения. У нас религиоведение сегодня, к сожалению, в ряде регионов заменяется теологией. Может быть, и теологию надо преподавать, я здесь не специалист. Но религиоведение как светская наука, которая должна давать целостное представление о разных религиозных традициях, должна существовать, и теология ее никак не заменит.
   Отсюда мы переходим уже к средней школе, начальной школе — «Основы православной культуры». В принципе, я не против «Основ православной культуры», когда-то это будет, может быть, обязательным предметом. Но сегодня общество к этому не готово, и сама Русская Православная Церковь к этому не готова, нет кадров. Поэтому сегодня нужны не «Основы православной культуры», а история религий, чтобы все знали, кто такие мусульмане, кто такие буддисты, иудеи, протестанты, католики и т.д.
   По поводу госоргана по делам конфессий. Уже банальным это стало, мы про это много говорим, большинство разделяет позицию, что такой орган нужен. Но вот конкретный пример. В Пензенской области, в селе с таким характерным названием — Погановка — группа верующих закопались в землянку, замуровались, взяли туда с собой баллоны с газом, говорят, что наступает конец света, и никого к себе не пускают. Они предсказали конец света в начале 2008 года. Там сейчас огромное количество сотрудников спецслужб, правоохранительным органов и т.д.
   Такая же история была в Алдане, когда Мишу Дулова, десятилетнего мальчика, забили члены религиозной группы. Их там было 72 человека, они жили в тайге, в том числе дети — 28 маленьких детишек, которых били очень сильно, одного забили до смерти.
   Вот кто за это отвечает в нашем государстве сегодня? Можно сказать, что правоохранительные органы есть, они за это отвечают. Но у правоохранительных органов своих проблем хватает, еще будут они в религии разбираться! Да ничего там не понимают, у нас специалистам, чтобы до конца понять особенности отдельных вероучений, надо не один год в этой сфере проработать. И сейчас, когда такая ситуация сложилась, по-хорошему, туда уже должны из Москвы выехать специалисты высочайшего класса по религии, там должен быть уполномоченный по делам религий, который должен знать, кто это такие, что они исповедуют, он должен знать поименно всех и т.д. Я не уверен, что это сегодня знают спецслужбы, очень даже не уверен.
   Поэтому госорган просто необходим для того, чтобы таких конфликтных ситуаций не было. Дай Бог, чтобы эта ситуация закончилась безболезненно, без человеческих жертв и т.д. А ведь этого тоже нельзя исключать, периодически в мире с интервалом примерно в два года происходят такие коллективные самоубийства. Поэтому государство не должно отворачиваться от этих вещей, эти вещи требуют управления, контроля, мониторинга, как хотите это называйте, но это вещь очень серьезная. Это и общественная безопасность, безопасность интересов личности и т.д. и т.п.
   Подытоживая свое выступление, хочу сказать: любое изменение в законодательстве должно научно обосновываться, оно не должно носить волюнтаристский характер: кому-то там взбрело в голову — раз, что-то приняли. Должно быть обсуждение. Собственно, с этой целью мы и собрались.

Источник: журнал "Национальные интересы"