Проект СПЦ-EHRAC. Документ. Решение Европейского суда по правам человека по делу Фольгере и другие против Норвегии в связи с введением обязательных уроков религии в школе

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

464

29.6.2007

Пресс-релиз Секретариата Суда

РЕШЕНИЕ БОЛЬШОЙ ПАЛАТЫ ПО ДЕЛУ
ФОЛЬГЕРЕ И ДРУГИЕ против НОРВЕГИИ

Европейский Суд по правам человека сегодня огласил в открытом слушании решение Большой Палаты по делу Фольгере и другие против Норвегии (Folgerø and Others v. Norway, жалоба № 15472/02).

Суд постановил:

- девятью голосами против восьми, что имело место нарушение ст. 2 Протокола  1 (право на образование) Европейской Конвенции по правам человека;

- единогласно, что не было необходимости исследовать жалобу заявителей по ст. 14 (запрещение дискриминации) Конвенции, взятой в сочетании со ст. 8 (право на уважение частной жизни) и 9 (свобода совести и религии) и ст. 2 Протокола  1.

В соответствии со ст. 41 (справедливая компенсация) Конвенции, Суд единогласно постановил, что само по себе установление нарушения является достаточной справедливой компенсацией за нематериальный ущерб, и присудил заявителям совместно, 15 голосами против одного, 70 тыс. евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

(Текст решения имеется на английском и французском языках.)

1.Основные факты

Заявители, члены Гуманистической ассоциации Норвегии (Human-Etisk Forbund), - родители, чьи дети во время событий, легших в основу жалобы, учились в начальной школе. Их имена: Ингебьерг Фольгерё (Ingebjørg Folgerø, 1960 г. р.), Гейр Тюберё (Geir Tyberø, 1956 г. р.), Гру Ларсен (Gro Larsen, 1966 г. р.), Арне Нютрэ (Arne Nytræ, 1963 г. р.) и Каролин Мидсем (Carolyn Midsem, 1953 г. р.).

Осенью 1997 г. в программу норвежских начальных школ были внесены изменения, в результате которых два отдельных предмета - христианство и жизненная философия - были заменены одним предметом, в который входит изучение христианства, религии и философии, под названием KRL (kristendomskunnskap med religions- og livssynsorientering). Согласно прежней системе родители могли обратиться с просьбой об освобождении своего ребенка от уроков христианства; однако теперь стало возможным попросить освобождения лишь от определенных частей KRL.

KRL предусматривал изучение следующих тем: Библия и христианство в форме культурного наследния и основ евангелическо-лютеранской веры (официальной государственной религии в Норвегии, 86% населения которой принадлежат к ней), других христианских исповедений, а также других мировых религий и философий, этики и философии. Также предусматривалось, что этот предмет будет способствовать пониманию и уважению к христианским и гуманистическим ценностям и содействовать пониманию, уважению и диалогу между людьми различных вероисповеданий и убеждений.

В ходе 1999-2000 учебного года KRL был введен в школах всех уровней.

Заявители и другие родители безуспешно обращались с просьбами полностью освободить их детей от посещения KRL. 14 марта 1999 г. они безуспешно обратились в городской суд Осло с жалобой на то, что их просьбы об освобождении были отклонены. В том числе они жаловались на то, что этот отказ нарушил их права по ст. 9 (свобода совести и религии) Европейской Конвенции по правам человека и ст. 2 Протокола  1 (право на образование), а также ст. 14 (запрещение дискриминации).

Закон об образовании 1998 г., вступивший в силу 1 августа 1999 г., предусматривает: «ученику, по представлении письменного обращения родителей, должно предоставляться освобождения от тех элементов обучения в конкретной школе, которые они, ввиду своей собственной религии или мировоззрения могут считать равносильными практике другой религии или следованию другому мировоззрению".

25 марта 2002 г. четыре пары родителей (не включая заявителей) и их дети обратились в Комитет ООН по правам человека в соответствии с Протоколом к Международному Пакту о гражданских и политических правах 1966 г. Комитет постановил в деле истцов, что KRL и его правила, касающиеся освобождения, представляют собой нарушение Пакта.

2.Процедура и состав Суда

Жалоба была подана в Европейский Суд по правам человека 20 февраля 2002 г., частично исключена из списков и частично признана неприемлемой 26 октября 2004 г. Оставшаяся часть ее была признана приемлемой 14 февраля 2006 г. 18 мая 2006 г. Палата, рассматривавшая дело, отказалась от своей юрисдикции в пользу Большой Палаты². Открытое слушание дела состоялось во Дворце прав человека в Страсбурге 6 декабря 2006 г.

Решение было вынесено Большой Палатой из 17 судей в следующем составе:

Жан-Поль Коста (Франция), Председатель, 
Люциус Вильдхабер (Швейцария), 
Христос Родзакис (Греция), 
Боштян М.. Зупанчич (Словения), 
Пер Лоренцен (Дания), 
Франсуаза Тюлькенс (Бельгия), 
Корнелиу Бирсан (Румыния) 
Нина Вайич (Хорватия), 
Маргарита Цаца-Николовска (гражданка «бывшей Югославской республики Македония»), 
Анатолий Ковлер (Россия), 
Владимиро Загребельски (Италия), 
Элизабет Штайнер (Австрия), 
Хавьер Боррехо-Боррехо (Испания), 
Ханлар Хаджиев (Азербайджан), 
Дин Шпильман (Люксембург), 
Сверре Эрик Йебенс (Норвегия), 
Инета Зиемеле (Латвия), судьи, 
 
а также Винсент Бергер, юрисконсульт.

3.Краткое изложение решения³

Жалобы

Заявители жаловались на то, что отказ предоставить им полное освобождение от KRL помешало им обеспечить своим детям образование в соответствии со своими религиозными и мировоззренческими убеждениями.помешало им обеспечить своим детям образование в соответствии со своими религиозными и мировоззренческими убеждениями. Они также жаловались на то, что неудобство, вызванное общими аспектами реализации права на частичное освобождение, означает, что родители-христиане испытывают более тяжелое бремя, чем родители-христиане, у которых нет причин желать освобождения от KRL который был разработан в соответствии с установками большинства населения.который был разработан в соответствии с установками большинства населения. По их мнению, подобная ситуация равносильна дискриминации. Они ссылаются на ст. 9 (свобода совести и религии), ст. 2 Протокола  1 (право на образование), ст. 8 (право на уважение частной жизни) и ст. 14 (запрещение дискриминации).

Решение Суда

Ст. 2 Протокола  1

Суд счел, что исследование жалобы родителей по ст. 9 Конвенции и ст. 2 Протокола  1 подпадает под последнее положение, которое непосредственно направлено на сферу образования.

Суд в первую очередь отметил, что намерение, стоящее за введением KRL, состояло в том, что, посредством совместного преподавания христианства, других религий и философий будет возможно обеспечить открытую и инклюзивную атмосферу в школах, независимо от социального происхождения, религиозных убеждений, национальности или этнической группы ученика и т. п. Это намерение очевидным образом согласуется с принципами плюрализма и объективности, воплощенных в ст. 2 Протокола 1.

Соответствующие положения Закона об образовании 1998 г. ставят акцент на передачу знания не только о христианстве, но и о других мировых религиях и философиях. Целью этого было избежать сектантского подхода и способствовать межкультурному диалогу и пониманию путем объединения учащихся в рамках одного объединенного предмета, вместо того, чтобы разрешать полное освобождение, которое могло бы привести к расколу учащихся на подгруппы, изучающие различные темы.

Тот факт, что знания о христианстве составляли большую часть учебной программы, чем знания о других религиях и философиях, сам по себе не мог породить предмета спора по ст. 2 Протокола  1. Ввиду места, которое христианство занимает в национальной истории и традиции Норвегии, следует считать, что это подпадает под сферу свободы усмотрения государства в области планирования и установления учебных программ.

Однако ясно, что преобладающий вес отводился христианству, в первую очередь посредством упора на так называемое «положение о христианских целях», присутствующее в Законе об образовании 1998 г., согласно которому целью начального и низшего среднего образования является, в согласии и сотрудничестве с семьей, в том числе помощь в христианском и нравственном воспитании учащихся. Различие в акценте также было отражено в формулировках, которые были использованы в законодательстве. Кроме того, примерно половина из тем, перечисленных в учебной программе, относились лишь к христианству, тогда как оставшиеся темы были разделены между другими религиями и философиями.

Вместе взятые с положением о христианских целях, описание содержания и целей KRL, изложенные в Законе об образовании 1998 г. и других текстах, составляющих законодательные рамки, заставляют предположить, что различия, связанные с преподаванием христианства и преподаванием других религий и философий, носят не только количественный, но и качественный характер. В виду этого неравенства не ясно, каким образом можно было бы достичь цели содействия пониманию, уважению и способности вести диалог между людьми с различными представлениями о вере и убеждениях.

Затем Суд рассмотрел вопрос о том, была ли возможность для родителей обратиться с просьбой о частичном освобождении от KRL достаточной для устранения отмеченного дисбаланса.

В этой связи Суд вначале заметил, что практическое осуществление частичного освобождения порождало серьезные проблемы. Так, родители должны были быть достаточно осведомлены о подробностях планов уроков, чтобы иметь возможность установить и заранее уведомить школу о том, какие части программы не совместимы с их убеждениями и верой. Родителям наверняка было трудно постоянно находиться в курсе о содержании обучения, даваемого в школе, и выделять несовместимые элементы, особенно в тех случаях, когда проблему представлял сам христианский уклон KRL.

Во-вторых, за исключением тех случаев, где просьба об освобождении касалась деятельности явно религиозного характера - где не требовалось предоставлять каких-либо оснований, для получения частичного освобождения, родители должны были дать обоснованные причины своей просьбы. Суд отметил, что информация о личных религиозных и философских убеждениях касается наиболее интимных аспектов частной жизни. Хотя родители не были обязаны обнародовать свои убеждения, и внимание руководства школ привлекалось к необходимости должным образом учитывать право родителей на уважение частной жизни, Суд счел, что наличествовал риск того, что родители могли почувствовать, что они вынуждены раскрывать руководству школы интимные аспекты своих религиозных и философских убеждений.

В-третьих, в случае подачи родителями заявления о частичном освобождении, школы должны были применять в сотрудничестве с родителями гибкий подход, с учетом религиозной или философской принадлежности родителей и вида деятельности, о котором шла речь. Так, для ряда таких видов деятельности, например, молитвы, пения гимнов, церковных богослужений и школьных театральных постановок, присутствие и наблюдение могли заменить непосредственное участие. Основная идея состояла в том, что освобождение должно относиться к деятельности как таковой, а не к знанию, которое передается посредством этой деятельности. Однако, по мнению Суда, это различие между деятельностью и знанием не только сложно осуществить на практике, но и с большой вероятностью способно существенно уменьшить эффективность права на частичное освобождение как такового. Кроме того, на чисто практическом уровне, родители могли счесть неудобным просить учителей брать на себя дополнительную нагрузку такого дифференцированного преподавания.

Соответственно, Суд счел, что система частичного освобождения была способна подвергнуть данных родителей тяжелому бремени с риском того, что их частная жизнь будет выставлена напоказ, а возможность конфликта отвратит их от обращения с такими просьбами. В некоторых случаях, в первую очередь в связи с деятельностью религиозного характера, рамки частичного освобождения значительно сужаются в связи с применением понятия дифференцированного обучения. Это едва ли можно считать согласующимся с правом родителей на уважение их убеждений по смыслу ст. 2 Протокола  1, интерпретируемой в свете ст. 8 и 9 Конвенции. Суд напомнил, что Конвенция была разработана с тем, чтобы «предоставлять не теоретические или иллюзорные, а практические и эффективные гарантии прав».

Кроме того, Суд не счел обоснованным, что возможность для родителей обучать своих детей в частных школах, о которой упомянуло правительство, могла освободить государства от обязательства обеспечивать плюрализм в государственных школах, которые открыты для всех.

На фоне этих обстоятельств и невзирая на множество похвальных законодательных целей, связанных с введением KRL в обычных начальных и низших средних школах, нельзя утверждать, что власти Норвегии проявили достаточную заботу о том, чтобы информация и знания, включенные в учебную программу, преподавались с соблюдением объективного, критического и плюралистического подхода по смыслу ст. 2 Протокола  1.

Соответственно, отказ в предоставлении детям заявителей полного освобождения от KRL привел к нарушению ст. 2 ПРотокола  1.

Ст. 14, взятая в сочетании со ст. 8 и 9 Конвенции и ст. 2 Протокола . 1

С учетом своих выводов в отношении ст. 2 Протокола  1, рассматриваемой в отдельности, Суд не счел необходимым проведение отдельного исследования в связи со ст. 14 Конвенции, взятой в сочетании со ст. 8 и 9 Конвенции и ст. 2 Протокола  1.

Судьи Зупанчич и Боррехо-Боррехо выразили особое мнение, а судьи Вильдхабер, Лоренцен, Бирсан, Ковлер, Штайнер, Боррехо-Боррехо, Хаджиев и Йебенс выразили совместное отклоняющееся мнение, которые прилагаются к настоящему решению.

***

¹ Решения Большой Палаты являются окончательными (ст. 44 Конвенции).

² Ст. 30 Конвенции: «Если дело, находящееся на рассмотрении Палаты, затрагивает серьезный вопрос, касающийся толкования положений Конвенции или Протоколов к ней, или если решение вопроса может войти в противоречие с ранее вынесенным Судом постановлением, Палата может до вынесения своего постановления уступить юрисдикцию в пользу Большой Палаты, если ни одна из сторон не возражает против этого».

³ Настоящее краткое изложение, подготовленное Секретариатом, не обладает обязательной силой для Суда.