14 февраля 1918 года Советская Россия перешла на новый стиль летоисчисления.

Конечно, решение было политическим. Но и наболевшим, безусловно, тоже. Как говорится, совместили одно с другим, или, опять же, как писал великий Горин: «Сначала намечались торжества, потом аресты, потом решили совместить». Большевикам не нравились церковные торжества, аресты уже порядком поднадоели, и тут как раз подвернулась идея. Не свежая. 

В 1582 году жители славного города Рима легли спать четвертого октября, а проснулись на следующий день, но день этот был уже пятнадцатым. Разница в 10 суток накопилась за долгие годы и решением папы Григория XIII была исправлена. Само собой, после длительных совещаний и переговоров. Осуществляли реформу на основе проекта итальянского доктора, астронома и математика Луиджи Лиллио. К середине XX века григорианским календарем пользовался почти весь мир. 

РПЦ реформу 1582 года решительно осудила, отметив, что Римская Церковь слишком уж любит «новшества» и потому совершенно «безрассудно» идет на поводу у астрономов. Да и вообще — «григорианский календарь далек от совершенства». 

Астрономы между тем не молчали и, найдя поддержку некоторых ученых российских мужей, уже в 30-е годы XIX века от имени комиссии, созданной по календарному вопросу при Академии наук, высказались в пользу григорианского календаря. Николай I доклад министра просвещения князя Ливена выслушал с интересом и... согласился с князем, что календарная реформа в стране, как заметил Его Величество, «не желательна». 

Очередная календарная комиссия собиралась в октябре 1905 года. Время выбрали более чем неудачное. Ясное дело, Николай II называет реформу «нежелательной» и довольно сурово намекает членам комиссии, что надо бы отнестись к вопросу «весьма осторожно», имея в виду политическую ситуацию в стране. 

Ситуация между тем накалялась, и в результате случилось то, что теперь все знают как Октябрьскую революцию. В ноябре 1917 года на заседании Совнаркома было решено заменить «мракобесно-черносотенный» календарь на «прогрессивный». 

Противоречия с православными праздниками — не смущают. Напротив, «старорежимные» Морозы и елки должны уйти вон из новой страны. На утренниках и приемах читают стихи поэта Валентина Горянского: 

Горянский, шутит. Он поэт-сатирик. Он не то чтобы не любит революцию, он находится в глубокой депрессии. Бежит в Одессу, потом уезжает в эмиграцию. Но стихи про буржуазный праздник уже опубликованы. Подняты, как знамя, и вовсе без шуток. Прекращается выпуск новогодних открыток, и населению новой страны велено упорно трудиться, а если и праздновать, то новые даты... 

С датами выходит путаница. После перехода на «новый стиль» оказывается, что революция в ноябре, Новый год становится старым, в смысле по старому стилю и переезжает на после Рождества, а Рождество, в свою очередь, оказывается 7 января. В справочниках появляются даты в скобочках. Сначала старый стиль — потом в скобках новый. 

Но самое интересное то, что страсти не утихают. Очередной виток случается уже в наше, новое время. Сергей Бабурин, Виктор Алкснис, Ирина Савельева и Александр Фоменко вносят в 2007 году в Государственную Думу новый законопроект — о переходе России с 1 января 2008 года на летоисчисление по юлианскому календарю. В пояснительной записке депутаты отмечают, что «мирового календаря не существует» и предлагают установить переходный период с 31 декабря 2007 года, когда в течение 13 дней летоисчисление будет осуществляться одновременно по двум календарям сразу. Участие в голосовании принимают только четыре депутата. Трое — против, один — за. Воздержавшихся не было. Остальные избранники голосование игнорируют. 

Так и живем пока. На широкую русскую ногу и с распахнутой русской душой, отмечая католическое Рождество до Нового Года, потом Новый год, потом Православное Рождество, старый Новый год и... далее везде. Уже невзирая на даты. И на лица. Кстати, в феврале Новый год по восточному календарю. И документ у нас есть, если что — декрет 1918 года «о введении в Российской республике западноевропейского календаря».