«Глянцевое» православие ("Конкурент.Ru", Владивосток)

«Глянцевое» православие

Автор: Роман Лункин, к.ф.н., директор Института религии и права, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН.

Религия и, главным образом, православие воспринимаются в массовом сознании российского общества иррационально и противоречиво. Для большинства граждан привычно видеть православных деятелей и образ РПЦ в качестве составной части официальной хроники на федеральных каналах и в прессе. Но когда Церковь начинает использовать поддержку государства и усиливать свое влияние в СМИ, строить храмы и т.д., то это вызывает раздражение в обществе. Граждане привыкли считать себя православными и с удовлетворением слушают выступления патриарха и епископов о том, что «все мы крещены в православии». Но когда священники требуют соблюдать «этические кодексы» и «вечные ценности», то общество возмущается и не желает этого делать. Наконец, общество и власти вроде бы признают свободу совести за всеми религиями, но при этом, если православные начинают активно действовать, это называют «опасной клерикализацией», а когда неправославные — угрозой усиления деятельности «сект».

Официоз и фольклор

Эти противоречия долгое время поддерживались тем, как представлялось православие и религия в целом в общественном мнении. Прежде всего существовал официальный, глянцевый и торжественный образ Церкви, выраженный, как и сейчас, в трансляции по федеральным каналам сюжетов о встречах официальных лиц с руководством РПЦ, в заключении договоров с министерствами и ведомствами и т.д. Независимо от декларируемых основ конституционного строя и заявлений православных иерархов о том, что Церковь не желает снова становиться государственной, православие почти перестало восприниматься отдельно от государства.

В постсоветский период именно православие было объявлено хранителем сокровищ и ценностей русской культуры и духовности. По существу, РПЦ заменила народ в известном лозунге о том, что «искусство принадлежит народу». Московская патриархия была объявлена носительницей истинно русских патриотических и культурных идей и ценностей, средоточием русского духа. СМИ рисуют схематичный идеологизированный образ РПЦ как хранительницы русских традиций, который лишен развития и жизни, а скорее служит для того, чтобы стать монолитным основанием для общего представления о величии православия. 

Идеальный образ православия противопоставляется образу страшных и безумных «сект», которые заведомо являются мошенниками и сумасшедшими. Причем, что интересно, в антисектантских публикациях, например, в СМИ, «сектантов» обвиняют в том, что является по закону определением религиозной деятельности, то есть в том, что «секты» обучают вере детей, миссионерствуют, собирают пожертвования, проводят эмоциональные богослужения и молитвы. Это свидетельствует лишь о том, что ни в обществе, ни в СМИ нет понимания того, что такое вера и как можно верить, что такое религиозная практика и в чем она выражается. Отсутствует интерес к вероучительной, к существенной стороне православной веры, в том числе потому, что само священноначалие РПЦ декларирует всеобщую православность населения, оправдывая идею государственного православия, то есть объявляет, что «православные — это все русские по крови и духу и крещеные в детстве» (так не раз отмечал в своей программе «Слово пастыря» еще митрополит Кирилл и многие другие архипастыри). Творцами мифов православного сознания на деле оказываются сами представители РПЦ, выступающие в СМИ.

Анализ показывает, что православие легче всего воспринимается через народную полуязыческую культуру, которая легко сочетается с астрологическо-оккультным аморфным массовым представлением о духовности, суевериях, гаданиях, диетах, в целом о том, как в жизни должны помогать религия, духовные отцы, старцы, святая вода и духовные практики. СМИ изобилуют полусказочными рассказами о православных праздниках и святых, о том, как надо отмечать праздники с точки зрения гаданий, календаря, гастрономических особенностей. СМИ отражают фольклорную, даже скоморошескую сторону образа РПЦ и православия, где величие неуместно и неправдоподобно, реальная вера непонятна и чужда, а духовенство и церковные институты, их указания и действия, особенно «государствообразующие», воспринимаются со стойкой народной иронией.

Однако такого рода фольклоризация православия не является следствием какого-то злого умысла или просто народного невежества. В условиях существования полярных образов «официального православия» и «сект-мошенников» реальная вера никого не интересует, и развивается то, что есть, а именно фольклор.

Новый патриарх

С приходом патриарха Кирилла (вернее, чуть раньше, с середины 2000-х гг.) ситуация начала меняться в лучшую сторону: появилось больше православных мирян и священников, которые выступают в прессе и рассказывают о жизни приходов, вере, богослужении, социальных проектах, поднимают проблемы, которые стоят перед Церковью. Заявления и реформы патриарха Кирилла сделали возможным публичное обсуждение социальной и политической роли РПЦ, пусть пока декларативно, но патриарх призывает православных быть инициативными и строить вокруг себя гражданское общество на нравственных началах. 

Недавнее обращение ижевских вольнодумцев (трех священников, заявивших об отказе поминать патриарха Кирилла и обвинивших руководство РПЦ в тесной связи с властью, в появлении новых смелых форм миссии и экуменизме) — в каком-то смысле следствие большей открытости Церкви, стремления начать обсуждение проблем, следствие личного примера общественной активности патриарха. Многие считают такой образ патриарха неадекватным предстоятелю РПЦ, но мало кто задумывается над тем, что именно такой патриарх оживил Церковь, осознанно или нет, но разрушил ее мертвенную монолитность.

Верущие

Расширение церковного кругозора и стремление вовлечь в православную жизнь как можно большее количество активных и образованных граждан натолкнулось и на другую проблему: число практикующих верующих по-прежнему чрезвычайно мало, и, кроме того, религиозная жизнь состоит не из православия и «сект», а из самых разных движений и конфессий. 

Для того чтобы понять религиозное многообразие России, следует обратиться к доступным нам цифрам. Отметим, что статистика дает лишь самое общее представление о наличии тех или иных религий, но не дает понимания того, каковы реальная роль и влияние конфессий в общественно-политической жизни. По данным ФРС на 1 января 2011 г., в России было зарегистрировано 13 265 организаций Русской православной церкви Московского патриархата, 109 организаций, которые принадлежат к другим православным юрисдикциям, 292 — старообрядцы, 227 — католики, 3885 — протестанты, 4201 — мусульмане, 217 — буддизм, 282 — иудаизм. Всего в России зарегистрировано 23 848 объединений, что очень примерно отражает количество и реальный разброс религиозных организаций, многие из которых до сих пор боятся регистрации, или же местные власти оказывают на них давление и не регистрируют (для сравнения: в Украине зарегистрировано 33 351 религиозное объединение).

Число верующих, которые становятся воцерковленными в РПЦ, медленно растет, по мере того как Церковь становится все более открытой, говорит о своих проблемах, занимается социальными проектами и развитием приходов. Вакуум потихоньку наполняется живой церковной жизнью. Однако остается и останется в будущем та часть общества, которая не привыкла видеть православие и религию вообще в центре общественной жизни. Радикальная критика РПЦ — болезненная реакция на трансформацию застывшего монолитного образа православия, столь же болезненной является реакция представителей православия, которые готовы сразу всех критиков РПЦ записать во враги. Однако это уже нормальная общественная дискуссия, а полярные мнения и конфликты — ее главный индикатор.

2011-04-19