Кузнецов и другие против России

Факты по делу

Заявители, г-н Константин Никанорович Кузнецов и 102 лица, указанные в списке, являются гражданами России и проживают в г. Челябинске. Первый заявитель является представителем Управленческого центра Свидетелей Иеговы в России. Все другие заявители –– члены религиозной группы Свидетелей Иеговы в г. Челябинске. Их интересы в Суде представляют г-н А. Леонтьев и г-н Дж. Бернс, занимающиеся адвокатской практикой в г. Санкт-Петербурге, и г-н Р. Даньел, адвокат Коллегии адвокатов Англии и Уэльса. От имени Правительства-ответчика выступает г-н П. Лаптев, представитель Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека.

А. Обстоятельства дела

Обстоятельства дела в том виде, в котором они были представлены сторонами, могут быть изложены следующим образом.
1. Предыстория дела
[…]

в) Переговоры о заключении договора аренды

6 февраля 1999 г. г-н Ж., являющийся членом местной общины Свидетелей Иеговы, действуя от имени Управленческого центра религиозной организации Свидетелей Иеговы, обсуждал с г-ном Уз., директором профессионального училища № 85 г. Челябинска, вопрос об аренде зала и подсобных помещений. В соответствии с п. 1.1. договора аренды, помещения были арендованы с целью проведения богослужебных встреч по вторникам, с 19:00 до 21:00, и воскресеньями, с 10:00 до 16:00, т.е. в часы, не совпадающие с плановыми учебными часами в училище.

Договор аренды должен был действовать с 7 февраля по 31 декабря 1999 г. В договоре также предусматривалось, что, если ни одна из сторон предварительно, за один месяц, не известит другую о своем намерении прекратить его действие, он автоматически продлевается на тех же самых условиях и на такой же срок. Очевидно, что ни одна из сторона не направляла подобных уведомлений. Поэтому действие договора было продлено еще на один год, хотя арендаторы теперь могли расторгнуть договор лишь при условии, что они известили бы об этом арендодателя в письменной форме за два месяца. Однако после продления действия договора училище не имело права расторгнуть договор в одностороннем порядке.

Заявители утверждают, что к апрелю 2000 г. период использования ими помещений училища составил год и два месяца и что они вносили арендную платы вовремя и в соответствии с условиями договора.

Заявители указали на то, что, поскольку сдача в аренду являлась дополнительным источником дохода для училища, его директор заключил подобные договоры аренды с четырьмя другими организациями.
г) Попытки расторгнуть договор аренды
[…]

Заявители указывают на то, что 12 апреля 2000 г. председатель Комиссии по правам человека при губернаторе Челябинской области (далее –– «председатель Комиссии») в сопровождении неизвестного старшего сотрудника милиции приехали к г-ну Уз., директору училища № 85 г. , и попытались убедить его расторгнуть договор аренды, заключенный с заявителями. Директор отказался выполнить их требование. Председатель Комиссии потребовала предъявить ей договор для ознакомления и сняла с него ксерокопию. Затем она подробно расспрашивала его о днях и времени проведения встреч Свидетелей Иеговы. Директор предоставил ей эту информацию. Председатель Комиссии, как утверждают заявители, угрожала директору тем, что у него «будут неприятности», если он не расторгнет договор аренды.

2. Обжалуемый срыв богослужебной встречи 16 апреля 2000 г.

В воскресенье 16 апреля 2000 г. Свидетели Иеговы использовали помещения училища в соответствии с договором аренды. Было запланировано две встречи, которые должны были следовать одна за другой. Первая встреча прошла без каких-либо происшествий.

С 13:30 до 15:30 проходила встреча группы людей с особыми потребностями: большинство ее участников страдают серьезными нарушениями слуха. Среди присутствовавших было много пожилых, которые к тому же плохо видели. Перевод на встрече, целью которой являлось изучение Библии и совместное исповедание веры публичным порядком, осуществлялся переводчиком жестового языка. Собрание было открыто для всех желающих: у входа в помещение, где проходила встреча, находились распорядители, чтобы приветствовать тех, кто впервые пришел на встречу, и помогать им найти место в зале.

В первой части встречи со сцены преподносилась речь, докладчиком был первый заявитель, хорошо владеющий жестовым языком. На речи присутствовали 159 человек.

Приблизительно в 14:10 –– 14:15, в фойе, расположенное между выходом на улицу и залом, вошла председатель Комиссии, держа за руку ребенка. Заявитель Сетдарберди Орегелдиев, который страдает серьезным нарушением слуха, но не имеет проблем речи, исполнял обязанности распорядителя в тот день. Он вышел в фойе, чтобы поприветствовать председателя Комиссии с ребенком и показать им места. Когда другому заявителю Дмитрию Гашкову, у которого нет нарушений ни речи, ни слуха, стало ясно, что посетительница слышащая, он тоже подошел, чтобы помочь ей. Он пригласил председателя Комиссии в зал, где проходила встреча, и предложил ей сесть. Она отказалась и сказала, что скоро должна приехать милиция.

После этого короткого разговора председатель Комиссии покинула фойе. Докладчик продолжал преподносить речь и закончил ее приблизительно в 14:25.

Вторую часть встречи проводил заявитель Карпушенко на жестовом языке. Когда до окончания этой части оставалось 15 минут, а до 16:00, т.е. до момента истечения времени, предусмотренного договором аренды, –– 45 минут, в фойе снова появилась председатель Комиссии, но уже без ребенка. Теперь ее сопровождали г-н Томский, генеральный директор общественной организации, основанной при участии председателя Комиссии, ОАО «Областной консультационный центр “Человек. Закон. Власть”», и два старших сотрудника милиции: г-н Вильданов, заместитель начальника отдела участковых инспекторов УВД Тракторозаводского района г. Челябинска, и г-н Лозовягин, старший участковый инспектор того же управления. У г-на Томского была видеокамера, с помощью которой он записывал происходящее.

Председатель Комиссии прошла впереди всех и подошла прямо к двери в зал, где проходила встреча. Г-н Томский шел немного позади нее, записывая все на видеокамеру. Заявительница г-жа Лаппо, которая не страдает нарушением слуха, сидела рядом со входом в зал и могла со своего места наблюдать за происходящим. Позднее, давая показания в суде, она сказала следующее:

«16.04.00 г. к нам на собрание пришла женщина в сопровождении троих мужчин … двое милиционеров и один обычно одетый мужчина. Они встали у входа так, что мне не видно было программу. Горина [председатель Комисcии] одному из мужчин сказал, чтобы он прекратил собрание. Но он замешкался, сказав, что “они же глухонемые”.

Я сказала одному из верующих, чтобы он позвал Константина [Кузнецова]. Когда Константин пришел, с ним был разговор на повышенных тонах. Горина [председатель Комиссии] спрашивала, есть ли в зале дети и все ли они с родителями. У Константина просили показать паспорт в такой форме, что ему было неприятно…

[…]

Когда я узнала, кто такая Горина [председатель Комиссии], я была возмущена. Прошу уволить Горину с должности председателя Комиссии по правам человека…»

На вопрос судьи касательно содержания сказанного председателем Комиссии сотруднику милиции, г-жа Лаппо ответила:

«Она сказал: “Ты зайди на сцену, скажи, что собрание расходится”».

Г-н Кузнецов, первый заявитель, подошел к председателю Комиссии и сотрудникам милиции. Пока он стоял у входа в зал спиной к присутствовавшим, инспектор Лозовягин потребовал от него предъявить удостоверение личности. Лозовягин также спросил у г-на Кузнецова, имеется ли у того прописка в г. Челябинске. Позднее инспектор Лозовягин дал следующие показания:

«Поэтому попросил [Кузнецова] предъявить паспорт. Он предъявил мне паспорт, в нем была указана прописка Краснодарского края. Я ему сказал, что он не имеет права проводить мероприятия без документов»

Первый заявитель утверждает, что данное высказывание неверно. Это правда, что при рождении он был прописан в Краснодарском крае, но у него также была необходимая и законным образом оформленная временная прописка в г. Челябинске.

Инспектор Лозовягин далее утверждал:

«Я говорил Кузнецову, что их организация не имеет права проводить свою деятельность без соответствующих документов. Он обещал предоставить документы в райотдел… Я просил представить документы, он сказал, что они есть и где-то находится. Какие и где документы он мне не сказал. Я попросил у него документ, подтверждающий его отношение к этой организации».

В ответ на вопрос судьи о том, какие он наблюдал нарушения правопорядка, инспектор Лозовягин сказал:

«Да, во-первых, собрание организации, деятельность которой не была подтверждена какими-то документами… По закону я должен был прекратить деятельность до предъявления документов».

Это была подтверждено и г-ном Вильдановом, который дал следующие показания в суде:

«Лозовягин сказал не проводить больше собрания, оформить разрешающие документы [на проведение богослужений в образовательных учреждениях]».

Первый заявитель утверждает, что ему предъявили требования тоном не терпящим возражений, что поведение председателя Комиссии и милиции носили характер запугивания, и он подумал, что лучше всего подчиниться им. Он описал то затруднительное положение, в котором оказался, следующим образом:

«Считаю, что мы на законных основаниях проводили встречу. На меня было оказано давление, было официальное предупреждение от Томского. Боялся, что будут участников встречи выводить из зала насильно. Вильданов и Лозовягин были в форме. Я понимал, что это представители власти и им нужно подчиняться».

Первый заявитель поднялся на сцену, прервал обсуждение на библейскую тему и объявил на жестовом языке: «Милиция. Нужно подчиниться». Присутствовавшие не оказали никакого сопротивления. Они собрали вещи и освободили и зал, где проводилась встреча, и фойе. Председатель Комиссии и сотрудники милиции стояли на улице и смотрели на них. Г-н Томский при этом уже ничего не снимал.

По утверждению заявителей, председатель Комиссии представила несколько противоречащих друг другу и взаимоисключающих версий объяснения своей роли в этих событиях. Сначала она заявила, что единственной целью их посещения было выяснение обстоятельств; что ни она, ни милиция не предпринимали никаких шагов, чтобы прервать встречу, и что Кузнецов сделал это исключительно по собственной инициативе. Когда разбирательство по делу продвинулось вперед и все больше и больше свидетелей давали показания о той роли, которую сыграла она сама и милиция, председатель Комиссии в итоге признала, что на самом деле были предприняты меры с целью остановить проведение встречи, но обвинила в этом милицию. Она настаивала на том, что не предъявляла первому заявителю никаких требований, поскольку операция была организована и проведена сотрудниками милиции. Однако в суде в ответ на настойчивые вопросы она вынуждена была сказать, что была согласна и поддерживала решение милиции. В конце концов, когда она давала пояснения касательно своего согласия с решением милиции и ее спросили, почему она, будучи председателем Комиссии по правам человека, предприняла такие действия, она ответила следующее:

«До сих пор считаю эти действия законными… Я защищала права всех детей, которые учатся в ПУ-85.

[…]

[Вопрос]…в каком документе содержалась информация об опасности Свидетелей Иеговы для окружающих?

Горина: Мне достаточно того, что говорят в средствах массовой информации».

3. Расторжение договора аренды

17 апреля 2000 г., на следующий день после срыва богослужебной встречи, директор училища № 85 сообщил г-ну Ж., что договор аренды, заключенный между училищем и общиной Свидетелей Иеговы, будет расторгнут 1 мая 2000 г. «в связи с определенными нарушениями, допущенными администрацией училища во время заключения договора».

4. Обращение заявителей с жалобами и судебное разбирательство по делу

а) Жалоба в прокуратуру

Заявители обжаловали действия председателя Комиссии и сотрудников милиции (дата жалобы не указана) в прокуратуру г. Челябинска. Заявители просили возбудить уголовное дело по факту действий последних. Председатель Комиссии, г-н Лозовягин и г-н Вильданов были допрошены в прокуратуре. В своих письменных объяснениях, поступивших 3 мая 2000 г., они утверждали, что проводили расследование по жалобе пятнадцатилетней девочки, которую «вовлекли» в «секту» Свидетелей Иеговы. В обоснование своих действий они ссылались на тот факт, что Свидетели Иеговы не были зарегистрированы в Челябинской области, что, по их мнению, лишало Свидетелей Иеговы права проводить богослужебные встречи. Прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела (дата отказа не указана).

б) Судебное разбирательство

11 июля 2000 г. заявители обратились в Советский районный суд г. Челябинска с гражданским иском на действия председателя Комиссии.

13 ноября 2000 г. заявители изменили свои исковые требования и указали г-на Томского, г-на Лозовягина, г-на Вильданова и г-на Курышкина, заместителя начальника отдела участковых инспекторов Тракторозаводского УВД г. Челябинска в качестве соответчиков.

Заявители утверждали, что были нарушены их права на свободу вероисповедания и на свободу ассоциаций, гарантированные как Конституцией РФ, так и Конвенцией.

Еще в самом начале судебного разбирательства заявители заявили ходатайство с просьбой обязать всех участников процесса не употреблять в судебном заседании слов «секта» или «культ». Председательствующий судья отклонила ходатайство «поскольку Горина сказала, что слово “секта” не оскорбительное слово» (см. протокол судебного заседания). Последующие ходатайства, сделанные заявителями, о приобщении имеющих отношение к спору решений Европейского Суда по правам человека, письма Уполномоченного по правам человека в РФ (см. ниже) и правовых документов, действительных на территории РФ и подтверждающих законный характер деятельности Свидетелей Иеговы в России, были также отклонены со ссылкой на отрицательное мнение по этому поводу председателя Комиссии.

Председательствующий судья отказала в использовании звукозаписывающей аппаратуры, предоставленной адвокатами заявителей. Однако данный запрет распространялся только на адвокатов, и один из заявителей смог записать судебные заседания на личный диктофон.

Заявители просили суд обязать г-на Томского представить оригинал видеозаписи, которую он сделал 16 апреля 2000 г. Судья потребовала, чтобы г-н Томский представил кассету. Заявители утверждают, что как только кассета была представлена и положена судье на стол, судья сразу назначила ее просмотр на следующий день, но позже отменила свое решение и отказала в приобщении кассеты в качестве доказательства, не предоставив при этом никаких законных оснований. По словам заявителей, кассета так никогда и не просматривалась.

25 января 2001 г. Советский районный суд г. Челябинска вынес решение. Суд постановил, что 16 апреля председатель Комиссии, г-н Томский, г-н Лозовягин и г-н Вильданов приехали в училище № 85 с целью проверить, действительно ли в училище проводятся религиозные собрания. Кроме того, суд постановил, что ответчики остались в фойе и в зал не заходили, а первый заявитель поднялся на сцену и сообщил на языке жестов, что собрание прекращено. Суд указал, что заявители не представили доказательств, что богослужение было прекращено по требованию ответчиков. Суд критически оценил показания г-жи Лаппо и других заявителей, сочтя их заинтересованными лицами, и основывался на показаниях ответчиков, которые категорически отрицали, что они потребовали прекратить встречу. Суд отказал заявителям в удовлетворении их требований в полном объеме.

28 июня 2001 г. Челябинский областной суд рассмотрел кассационную жалобу заявителей и оставил в силе решение от 25 января 2001 г. При этом областной суд использовал ту же мотивировку.

в) Жалоба на имя Уполномоченного по правам человека в РФ

Заявители также направили жалобу на действия председателя Комиссии по [Челябинской] области на имя г-на Миронова, Уполномоченного по правам человека в РФ.

1 декабря 2000 г. Уполномоченный по правам человека направил письмо г-ну Устинову, Генеральному прокурору Российской Федерации. Уполномоченный по правам человека строго осудил использование уничижительных слов «секта», «тоталитарная секта» и др. в документах, исходящих от государственных чиновников. В части письма, касающейся непосредственно данного вопроса, говорится следующее:

«В частности, широкое распространение… получило письмо помощника Генерального прокурора Е.Г. Чуганова в адрес председателя Комиссии по правам человека при Губернаторе Челябинской области Е.В.Гориной… В нем дана рекомендация использовать в качестве справочного материала о деятельности Свидетелей Иеговы книги А. Дворкина “Введение в сектоведение” и пособия, подготовленного Миссионерским отделом Московской патриархии [Русской Православной Церкви], “Новые религиозные организации России деструктивного и оккультного характера”».

[…]

Упомянутая в письме литература имеет ярко выраженный конфессионально-обличительный характер, выражает мнение одной религиозно организации о другой и всем своим содержанием направлена на доказательство “истинности” одной и “ложности” другой религии.

[…]

Положение усугубляется и тем, что письмо Е.Г. Чуганова уже фигурирует и в судебных процессах, где оно рассматривается как официальная позиция Генеральной прокуратуры России. Например, в г. Челябинске при рассмотрении иска местного объединения Свидетелей Иеговы к председателю областной Комиссии по правам человека Е.В.Гориной, последней постоянно делались ссылки на книгу Дворкина, как на рекомендованное Прокуратурой пособие, в котором можно почерпнуть достоверные сведения о деятельности т.н. деструктивных сект, в том числе и объединения Свидетелей Иеговы. Тем самым оправдывалась чрезмерно жесткая линия поведения городских властей в отношении Свидетелей Иеговы, в частности, разгон с помощью милиции молитвенного собрания верующих, проводимого в арендуемом ими на протяжении длительного времени помещении».

[…]

Пункты жалобы

1. Заявители утверждают, что имело место нарушение ст. ст. 8, 9, 10 и 11 Конвенции, как взятых отдельно, так и в совместно со ст. 14 Конвенции, а именно их богослужебная встреча была незаконным образом сорвана, и таким образом были нарушены их права, предусмотренные положениями Конвенции, а также в отношении них была допущена дискриминация.

2. Заявители утверждают, что имело место нарушение ст. ст. 6 и 13 Конвенции, а именно им было отказано в справедливом судебном разбирательстве и в эффективном средстве правовой защиты, поскольку: а) судья суда первой инстанции со всей очевидностью относился к ним с пристрастием и открыто выказывал предпочтение ответчикам; б) в их случае не был обеспечен принцип равенства сторон; и в) суд отказал в приобщении их доказательств и пришел к совершенно ошибочным и необоснованным выводам.

3. Заявители утверждают, что вследствие отказа прокурора возбудить уголовное дело они были лишены эффективного средства правовой защиты, что противоречит статье 13 Конвенции.

[…]

[1.] Доводы сторон

1. Имело ли место вмешательство

Во-первых, Правительство утверждает, что заявители не представили –– ни в национальных судах, ни в данном Суде –– каких-либо доказательств в подтверждение своего заявления о срыве встречи. Как следует из объяснений Правительства, когда первого заявителя попросили представить документы, подтверждающие законность проведения встречи религиозной группы, тот понял, что «встреча не должна проводиться»*, и сообщил собранию, что ее следует прекратить. Во-вторых, Правительство утверждает, что учредительные документы религиозных организаций Свидетелей Иеговы не предусматривают проведение таких форм богослужения, на которые ссылаются заявители –– «богослужебной» или «религиозной встречи». В-третьих, Правительство заявило, что религиозные группы, которые не имеют статуса юридического лица, могут использовать только имущество и помещения, предоставленные их членами, и по этой причине договор аренды, заключенный между Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России и училищем № 85, являлся ничтожным. Наконец, по мнению Правительства, Федеральный закон «Об образовании» запрещает создание и деятельность религиозных организаций в государственных и муниципальных образовательных учреждениях как в учебное, так и во внеучебное время, и поэтому договор аренды был ничтожным ab initio1, поскольку нарушал данный безусловный запрет, и был подписан директором училища, который действовал ultra vires2.

Заявители не согласны с доводами Правительства.

Относительно утверждения о том, что не были предоставлены доказательства срыва встречи, заявители указывают на «огромное число доказательств», предоставленных национальным судам, включая показания независимых свидетелей, таких, как директор училища. К тому же в законе не содержится требования подтверждать законность встречи или доказывать, что она была «необходимой» или «ее следовало проводить». Кроме того, первый заявитель не говорил ничего подобного тому, что утверждает Правительство. Несмотря на попытки Правительства снять с себя бремя доказывания, органы власти, осуществлявшие вмешательство, были обязаны предоставить доказательства незаконности встречи, а этого органы власти не сделали и не могли сделать. Что касается формы рассматриваемой встречи, то заявители считают, что ее конкретная форма, будь то ритуал, обряд, молитва, церковное песнопение или служба, не имела никакого значения для юридической оценки заявленного нарушения. В этой связи достаточно установить религиозный характер встречи.

Что касается утверждения Правительства о ничтожности договора аренды, заявители раскрывают неверный и непоследовательный характер доводов Правительства в отношении фактов. Они указывают на то, что договор был заключен не религиозной группой (не обладающей правоспособностью юридического лица), как утверждает Правительство, а Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России, который действует в качестве головной организации для религиозных организаций и религиозных групп и который имеет официально признанный статус юридического лица. Правительство не указало, вследствие каких фактов или какого закона обязательный к исполнению договор аренды, который не имел видимых пороков, и условия и обязательства по которому исполнялись обеими сторонами в течение более одного года и двух месяцев, мог быть признан ничтожным без судебного вмешательства. На самом деле в рассматриваемый день (16 апреля 2000 г.) правомерность договора не подвергалась сомнению, а уведомление о прекращении его действия было получено лишь на следующий день. Более того, даже при условии, что договор имел порок, этот вопрос должен был решаться inter partes3, и это не могло служить основанием для срыва проводимой религиозной встречи третьей стороной –– гражданским лицом, как например в данном случае председатель Комиссии.

Наконец, заявители оспаривают ссылку Правительства на Закон «Об образовании», как неверное его толкование. Они указывают на то, что религиозная группа законным образом использовала помещение во внеучебное время и не вовлекала при этом ни учащихся, ни персонал училища. Положение же закона, на которое ссылается Правительство, имеет отношение лишь к созданию «организационных структур» религиозных организаций.

2. Было ли вмешательство оправданным

Правительство утверждает, что встреча проводилась при участии детей, имеющих нарушения слуха, инвалидов, в отсутствие доказательств согласия на то их родителей или законного представителя. По мнению Правительства, данный факт служил достаточным основанием для обжалуемого вмешательства органов власти, и оно было предусмотрено законом и являлось необходимым для охраны здоровья и защиты прав других лиц.

Заявители указывают, что Правительство не оспаривает тот факт, что не было никаких милицейских документов или разрешения на проведение операции; что председатель Комиссии и г-н Томский являются гражданскими лицами, и они не были наделены законными полномочиями на участие в операции, проводимой милицией, и что последние приехали в училище на частной машине и записали события на личную видеокамеру. Также заявители считают, что утверждение о том, что дети присутствовали без согласия своих родителей, не основывается на фактах по делу и не подтверждается никакими доказательствами. Председатель Комиссии и сотрудники милиции не заходили в зал, а оставались в фойе и поэтому не могли видеть происходящего в зале. Они лишь потребовали от первого заявители предъявить документы и ни во время встречи, ни после ее завершения не предпринимали никаких попыток установить личность несовершеннолетних, присутствовавших на встрече; выяснить, кто является их родителями, или получить другие сведения о них. Заявители также указывают на то, что Правительство не доказало, что обжалуемое вмешательство объяснялось наличием достаточных оснований, имеющих значение по делу, или отвечало неотложной социальной потребности. Наконец, они утверждают, что в любом случае срыв собрания всего лишь за 15 минут до его окончания, при том что такие встречи регулярно проводились в строгом соответствии с законом в том же самом помещении на протяжении года и двух месяцев, было несоразмерным вмешательством.

Оценка Суда

Принимая во внимание выступления сторон, Суд считает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, подпадающие под действие Конвенции, и их разрешение требует рассмотрения жалобы по существу. На этом основании Суд приходит к выводу, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу п. 3 ст. 35 Конвенции. Никаких иных оснований для признания жалобы неприемлемой установлено не было.

2. Заявители утверждают, что при рассмотрении их жалобы был допущен ряд процессуальных нарушений, в результате чего национальные суда сделали выводы, не основанные на фактах, что противоречит статьям 6 и 13 Конвенции. В статье 6 в части, обсуждающей данный вопрос, говорится следующее:

«Каждый человек имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей… на справедливое… разбирательство дела… судом, созданным на основании закона».

В статьей 13 говорится следующее:

«Каждый человек, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективные средства правовой защиты перед государственным органом даже в том случае, если такое нарушение совершено лицами, действовавшими в официальном качестве».

Доводы Сторон

Правительство утверждает, что решения национальных судов не свидетельствуют о каких-либо нарушениях процессуальных прав сторон по делу. Обе стороны представили свои объяснения в судебные инстанции, и те провели беспристрастное, всестороннее и полное исследование представленных доказательств. Ввиду этого Правительство считает утверждения заявителей по данному вопросу явно необоснованными.

Заявители утверждают, что при рассмотрении дела были допущены существенные процессуальные нарушения, а именно суд исключил ключевые доказательства, на которые они хотели сослаться. Они указали на то, что в решении суда ничего не говорилось о достоверности показаний главных свидетелей, особенно председателя Комиссии, которая три раза давала взаимоисключающие показания об имевших место событиях. В решении также не было указано никаких оснований, по которым суд не принял во внимание заявления истцов.

Оценка Суда

3. Наконец, заявители утверждают, что вследствие отказа государственного прокурора возбудить уголовное дело против лиц, ответственных, по мнению заявителей, за срыв религиозного собрания, имело место нарушение статьи 13 Конвенции.

Суд напоминает, что право возбудить уголовное дело против третьей стороны, как таковое, не предусмотрено Конвенцией (см. решение № 63486100 от 9 июля 2002 г. по делу «Посохов против России»; решение Комиссии № 7116/75 от 4 октября 1976 г. по делу «X. против Федеративной Республики Германии» («Решение и отчеты 7», с. 91)).

Следовательно, в данной части жалоба несовместима ratione materiae4 с положениями Конвенции по смыслу п.3 статьи 35 и подлежит отклонению в соответствии с п.4 статьи 35.

На этих основаниях Суд единогласно постановил:

Признать приемлемой, без вынесения решения по существу, жалобу заявителей касательно срыва их религиозной встречи и несправедливого судебного разбирательства по их делу.

Признать жалобу неприемлемой в остальной части.

С.Л. Розакис Председатель

С. Нильсен Секретарь