Славянский правовой центр. Аналитика

Законопроект об оскорблении чувств верующих принят в первом чтении 9 апреля. Он предусматривает введение в Уголовный кодекс новой статьи, в соответствии с которой за оскорбление чувств верующих и осквернение религиозных объектов можно получить тюремный срок от трех до пяти лет, либо штраф до 500 тысяч рублей. Впрочем, ко второму чтению депутаты всех фракций Государственной Думы готовят поправки, понижающие максимальный тюремный срок до трех лет. Также депутаты предлагают внести поправки в Административный кодекс, увеличивающие штрафы: с 300 рублей до 30 тысяч рублей для граждан, и с 50 тысяч рублей до 100 тысяч рублей для должностных лиц. Зачем защищать чувства верующих — своим мнением по этому поводу с «Фомой» поделился депутат Государственной Думы Николай Валуев.

— Нет ли, на Ваш взгляд, противоречия в том, чтобы вводить в юридический оборот сугубо моральную категорию — «чувства верующих»?

— Нет. Ведь сегодня никого не коробит то, что у нас давно предусмотрена правовая ответственность за клевету — за размещение ложных сведений о человеке, за вторжение в его личное пространство. По сути это тоже моральный проступок, но за него наказывают. Так и в случае с чувствами верующих — существует очень тонкая грань, за которой уже требуется их защищать. Религии сегодня подвергаются неприкрытой информационной бомбардировке, которая может содержать неправду или оскорблять (оскорбление — вполне юридический термин), искажать исторические факты. И это может вызвать неудовольствие граждан, которые к той или иной религии себя причисляют. Конечно, появление этого закона было подстегнуто акцией в Храме Христа Спасителя и случаями осквернения святынь. Случаи такие нередки, но закона, который однозначно трактовал бы такие действия как противоправные и защищал бы верующих, до сих пор не было. Поэтому такой закон и вышел — на мой взгляд, даже запоздало.

— Вы упомянули панк-молебен в Храме Христа Спасителя. Лишение свободы в данном случае — адекватное наказание, на Ваш взгляд?

— Это адекватно имевшемуся на тот момент закону. В таких вопросах мы не можем руководствоваться эмоциями. У нас часто обращаются к западной практике. Но на Западе такие деяния, как выступление этих взбесившихся девушек, однозначно попадают под ответственность: люди сидят совершенно реальные сроки или выплачивают крупные административные штрафы — и никого это не удивляет. В России считается хорошим тоном следовать букве демократической морали — так давайте следовать ей во всем. Но нет, кому-то кажется иначе: то, что у них нельзя, у нас — можно. Меня эта игра в двойные стандарты возмущает.

— Среди юристов есть мнение, что участницы акции получили уголовные статьи, потому что в законодательстве на тот момент не существовало адекватно жестких статей административных. Если бы адекватная административная ответственность была предусмотрена, их, дескать, и не посадили бы. А нынешний закон такую административную, но не уголовную ответственность предлагает. Вы с этим согласны?

— В целом, да. У нас вообще плохо развит институт исполнения административных наказаний. А условные сроки, как правило, не являются эффективными и на человека никак особо не влияют. И действительно, до сих пор не было адекватной административной ответственности. Сейчас, например, принимается закон о проведении массовых спортивных мероприятий, который в народе называют законом о болельщиках. В нем для хулиганов предусмотрена административная ответственность в виде обязательных исправительных работ — не менее 200 часов. То же самое применимо и в случае оскорбления чувств верующих. Если такие вещи оставлять без внимания, может пойти цепная реакция. Давайте вспомним ситуацию, когда интернет пестрел сообщениями о мальчиках и девочках, которые в поисках популярности сигали с Бог знает какого этажа. Они прославились, но только сами об этом уже не узнали… И чем больше эта тема мусолилась в интернете, тем больше было таких случаев. Цепная реакция — снежный ком. Такая же цепная реакция возможна, например, с осквернением святынь, если не защищать чувства верующих.

— В чем актуальность такого законопроекта именно сейчас? У государства разве нет более насущных проблем?

— Я считаю, что в России закон такой должен был быть принят уже давно. У нас на уровне государства последние лет пятнадцать и до сих пор разбивается понимание того, кто такой человек, каково его место в мире. Разрушается институт семьи и институт религии. В СМИ активно навязывается идеал потребления и полный нигилизм. Идет повсеместное отрицание всего и вся — уважения к личности, к семье, к Богу. Это превращает общество в дезорганизованное стадо. Особенно поколение 90-х — потерянное поколение. Последние пятнадцать лет в стране занимались чем угодно, только не воспитанием. Если раньше слова «патриотизм», «вера», «семья» имели под собой четкий смысл, то сейчас они просто девальвировались. И в этом смысле государству необходимо защищать традиционные устои общества. Мы много говорим о государственной идее, но ее мы будем еще очень долго искать, и когда еще поймем, что это такое… Сейчас единственная внятная идея, которая у людей есть, — это идея, которую они находят в вере. Поэтому закон об оскорблении чувств верующих важен даже не как установление правовой ответственности, но как попытка государства подчеркнуть, что в обществе должны быть — и есть —незыблемые ценностные основы — в том числе, вера в Бога. Значит, государству это важно, оно обращает на это внимание и всех призывает к тому же.

— Кроме громких инфоповодов последнего года, что может оскорбить лично Вас как верующего?

— Думаю, если кто-то в храме начнет ругаться матом. Если уж ему так надо — пусть выходит на улицу. Могу привести вот какую аналогию: у человека вряд ли возникнет желание справить малую нужду в спальне своей квартиры. В противном случае такое действие, скорее всего, оскорбит его домашних. Оскорбление — это то, что выходит за рамки нормального общепринятого поведения в конкретном месте в конкретное время.