ИГИЛ и Россия. Кто и как борется с псевдоисламским экстремизмом?

Самая популярная тема в Европе в настоящее время — это проблема мигрантов, возможностей их устройства и их ассимиляции в разных странах Евросоюза, учитывая, что вместе с ними в благополучные страны могут проникнуть боевики так называемого Исламского государства (ИГИЛ). Россия казалось бы избавлена от этой беды. В нашу страну прибывают, в основном, сирийцы-христиане, а беженцев, к сожалению, больше из Украины. Однако не все так просто — опасность в том, что почва для распространения близких к псевдоисламским экстремистским идеям может возникать внутри самой российской уммы, а в воевать за ИГИЛ в результате едут россияне. Неожиданную по своей остроте трактовку сложившейся ситуации предложил в ходе своего доклада «Усиление влияния исламистов (ИГИЛ) на российскую умму» в Московском Центре Карнеги президент информационно-аналитического центра «Религия и общество»Алексей Гришин (работал советником в Администрации президента РФ, курировал «исламский проект» с 2003 по 2011 гг.).

Основные проблемы, по мнению Гришина, состоят в том, что чиновники допускают грубейшие ошибки во взаимодействии с исламскими организациями, происходит также непрямой подкуп чиновников, что усиливает влияние ИГИЛ на умму. Исламские организации Росии поддерживают отношения с ИГИЛ и с западными спонсорами, используя тезис о притеснениях мусульман в России. Существует также раскол среди салафитов на тех, кто неформально находится под ИГИЛ, и тех, кто действует независимо. Радикалы используют комплексную тактику, сближаясь с местной властью, и убивая видных деятелей традиционного ислама в регионах (Саид афанди Чиркейский, Максуд Садиков, Анас Пшихачев, Валиулла Якупов). Одна из главных целей экстремистов — закрепиться под вывеской Духовного управления мусульман в регионе. Пропагандируется также неспособность подготовить лидеров ислама в России, и людей отправляют в антироссийские центры в Саудовскую Аравию.

Важную роль играет сеть экстремистских СМИ в интернете — информационных и вербовочных (чрез них верующие отправляются воевать за ИГИЛ в Ирак и Сирию). По данным генсека ОДКБ Никоаля Бордюжи, за последние 5 лет выявлено 57 тысяч сайтов на русском языке и языках народов бывшего СССР. При этом, по словам Алексея Гришина, духовные управления часто создают свои сайты, но не контролируют их. Гришин привел пример реакции зампреда ДУМ РФ Дамира Мухетдинова, который в ответ на замечания Гришина о контенте на одном из сайтов, написал, что «не уследил».

В России в настоящее время 81 Духовное управление мусульман, многие ДУМ существуют лишь на бумаге, для того, чтобы показать свою общероссийскую значимость, общин в них нет. Довольно часто встречаются криминальные механизмы, когда люди в своих бизнес интересах, например, покупают удостоверения функционеров ДУМ. Известны случаи, когда представители Исламского движения Узбекистана, осевшие в России после репрессий у себя на родине, захватывают мечети — платят старому муфтию и сами ведут молитву. Чиновникам же не приходит в голову — перепроверить, кто же приходит на смену старому муфтию или имаму.

Ваххабитские организации распространены сейчас по всей стране, кроме Чукотки, а общая численность ваххабитов — 500-700 тысяч человек. Ваххабиты, по словам Гришина, это те, кто потенциально могут поддерживать экстремистские выступления. Даже официальная статистика дает около 5% ваххабитов от общей численности мусульман в России.

Ваххабиты применяют новую тактику, направленную против оперативной работы спецслужб. Это тактика умышленной вербовки, когда представители джамаатов вербуются для того, чтобы предоставлять нужную информацию спецслужбам и как бы руководить процессом, узнавать, что же интересует спецслужбы в первую очередь.

В связи с этим Алексей Гришин раскритиковал работу спецслужб. Он отметил, что ситуацию в области развития псевдоисламского экстремизма докладывается в высшие эшелоны власти со слов самих экстремистов, которые завербовались. И это, учитывая, что укомплектованность специалистами в органах безопасности — 5% от требуемых 100%, и как правило, на эту работу идут те, кто просто «пересиживают свои должности». Те сотрудники, которые тысячами уже завербовали экстремистов, получили свои звания и ордена, и теперь сложно признать свою вину.

Регионы, при этом, как правило, не докладывают о серьезных проблемах — это им не выгодно. К примеру, при попустительстве властей последователи Хизб-ут-Тахрир устраивали конференцию в Москве и автопробеги в Татарстане. Полиция часто не реагирует, так как сложно доказать какой-либо состав преступления.

Более того, пропагандисты ислама умышленно совершают противоправные действия для того, чтобы попасть в зону и там проповедовать. В тюрьмах же принадлежность к экстремистской группе часто дает защиту. В связи с этим Гришин обрушился с критикой на Фонд поддержки исламской культуры и образования, который по договору с ФСИН распространяет в тюрьмах книги, где содержится идеология братьев-мусульман. Алексей Гришин предложил создать отдельные колонии для экстремистов и ужесточить ст. 282 УК РФ (разжигание розни и вражды) по примеру государств Центральной Азии.

В столь критической ситуации чиновники, в том числе из Администрации президента РФ, как отметил Гришин, создают умышленно хаос, они не контролируют программы Фонда поддержки исламской культуры и образования (Фонд создавался самим Гришиным в 2006 году, но он был позднее отстранен от руководства Фондом). Система контроля отдана самим духовным управлениям, и процветает скрытая коррупция. Также отстранение ректора Московского Исламского Университета (МИУ) Марата Муртазина Гришин назвал фактическим захватом. Новый ректор Д. Мухетдинов, по словам Гришина, потребовал ликвидировать университет, чтобы избавиться от долгов, ранее то же самое было сделано с издательским домом «Медина», который получал средства из поддержки исламской культуры и образования. Как подчеркнул Гришин, «мы не можем прямо говорить о коррупции, но мы можем говорить о странностях». В сфере идеологии также с одобрения чиновников были проведены мероприятия с участием Всемирного союза мусульманских ученых, лидеры которого связаны с Кардауви и признают Россию врагом ислама.

Общий объем поддержки духовных управлений мусульман Гришин оценил так: около 500 млн рублей в год от Фонда поддержки исламской культуры и образования, 300 млн рублей от Минобрнауки РФ на образовательные проекты, 100-200 тысяч долларов в год от зарубежных спонсоров по официальным каналам.

Выход из положения эксперт видит в в том, чтобы чиновники все же выработали общие стандарты политики в отношении ислама (а то перед универсиадой из Татарстана ваххабитов выгнали, а потом они вернулись). Помимо этого, необходим единый орган выработки государственной политики в сфере религии (у недавно созданного Федерального агентства по делам национальностей есть только функция мониторинга). И такой орган должен быть создан внутри Администрации президента РФ, чтобы соответствующие органы были в регионах.

Алексей Гришин также затронул и ситуацию с запретом Корана в Южно-Сахалинске. По его словам, задачей правоохранительных органов было просто убрать мусульманскую организацию и все. Было устроено маски-шоу, ничего не смогли найти и тогда изъятую литературу отправили на экспертизу. Суд даже отказал в религиоведческой экспертизе, то есть цитаты из Корана были признаны экстремистскими только на основании психолого-лингвистической экспертизы.

Духовные управления мусульман, по мнению Гришина, довольно расплывчато реагируют на ситуацию вокруг Шарли Эбдо и ИГИЛ, который прямо осудили только Совет муфтиев России и Чеченский муятият, ЦДУМ не выпустил фетвы.

По-прежнему предпринимаются попытки договориться и легализовать ваххабитов, что делается, естественно, путем вытеснения традиционных мусульман, лояльных государству. Одной из причин ухода из Администрации президента РФ Гришин назвал переговоры в Дагестане с так называемыми «умеренными ваххабитами», Алиасхабом Кебековым (убит в 2015 г. в ходе спецоперации), против чего он был резко против.

Деление на умеренных инеумеренных ваххабитов закладывает мину замедленного действия в мусульманскую умму России, подчеркнул Гришин. Многие муфтии, которые исповедуют традиционный ислам, боятся за свою жизнь и получают угрозы в свой адрес. А полиция не может установить им охрану. С 2012 года, по словам Гришина, Фонд поддержки исламской культуры и образования перестал выделять средства на охрану муфтиев. Фонд также заставил многих руководителей ДУМ подписать Социальную доктрину мусульман, которую Гришин назвал безграмотной и опасной.

Член Научного совета Московского Центра Карнеги Алексей Малашенко прокомментировал острый доклад Гришина так: в России есть салафиты, а есть салафитствующие, сочувствующие каким-либо ваххабитским идеям, которых 80%. И вопрос в том, как их отвлечь, если уже понятно, что традиционный ислам не работает.

Как показал доклад Гришина, любая экспертная оценка столь сложной проблемы как борьба с экстремистскими идеями, оценка той или иной идеологии и отдельных взглядов через призму экстремизма, является крайне субъективной. Отсутствие четкой правовой основы особенно очевидно на фоне кампании по признанию священных текстов, в том числе цитат из Корана, экстремистскими материалами в районных судах, и уголовных дел за высказывания в социальных сетях. Вопрос о том, кто борется или не борется с экстремизмом, остается открытым и часто отвечать на него даже опасно. Ясно одно, как отметил президент В. Путин на открытии Московской соборной мечети, идеологические установки ИГИЛ извращают и компрометируют ислам.

Роман Лункин.