Славянский правовой центр. Аналитика

Анатолий Пчелинцев

Татьяне в ужасе проснулась. За окном было еще темно. Но после ночного кошмара заснуть она уже не могла, скорее, боялась закрыть глаза и опять погрузиться в пугающую бездну отчаяния.

Она снова и снова мысленно возвращалась к сновидению, которое было настолько реальным и явным, что его трудно было назвать сном. Вот, она мечется по берегу моря, кричит, но ее единственной любимой дочери нигде нет. Сжимающая словно железными тисками боль сдавливает грудь, душу сковывает жуткий, леденящий страх. От безысходности Татьяна падает на колени и начинает громко и отчаянно молиться Богу.

Практически в тот же момент в воде появляется светлая головка ее дочери и тут же пропадает за нахлынувшей волной. Татьяна, что есть сил, бросается в морскую пучину и, борясь с волнами, отчаянно плывет.

И вот она уже сидит на берегу, прижимает к груди своего всхлипывающего ребенка и благодарит Бога за спасение дочери.

Между тем усталость взяла свое и Татьяна уснула. Проснувшись утром, она, вспомнив, как бабушка ее учила не принимать в свою жизнь дурные сны, произнесла три раза: «Куда ночь, туда и сон» и, откинув от себя жуткое сновидение, поспешила на работу. Больше этот сон она не вспоминала.

Прошло несколько лет. Время отпуска выпало на лето, и Татьяна, последовав наставлению врача-педиатра, решила провести отпуск на берегу Черного моря. Дочь Настенька всю зиму проболела ангиной, и врач посоветовал свозить ее на море, чтобы подышать морским воздухом и укрепить иммунитет. У подруги как раз, весьма кстати знакомый открыл в поселке Лазаревское под Сочи свою частную гостиницу, поэтому отдыхать было решено именно там.

И вот, после двадцати часов тряски в поезде, Татьяна с дочерью вышли на залитый солнцем перрон. Встретил их улыбчивый водитель кавказской национальности, который довольно быстро довез до небольшого, но приятного на вид отеля и, пожелав им хорошего отдыха, уехал восвояси.

Татьяну с дочерью на пороге встретил радушный хозяин и повел показывать комнату. Номер был простенький, но простоту номера компенсировал открывающийся прекрасный вид на бескрайнее утреннее море. Настенька была в восторге.

Отдых шел своим чередом. Совсем незаметно прошла большая часть отпуска. За два дня до отъезда погода заметно испортилась. Подул сильный ветер, небо большую часть дня было серым, покрывшимся грозными дождевыми облаками. На море был шторм.

Но последние выходные дни сидеть дома совсем не хотелось и мама с дочкой решили погулять по берегу моря. Придя на пляж, они увидели, что волны не такие уж и сильные и двое молодых людей смело побеждают морские просторы.

Настенька, полюбившая за эти дни плескаться в море, стала упрашивать мать побродить по берегу и пособирать камушки. Татьяна не соглашалась, но настойчивые просьбы любимой дочери возымели свое действие, и радостная девочка побежала к морю.

Татьяна же присела с книгой на стоявший на берегу лежак. Периодически она поглядывала на Настеньку и переговаривалась с ней. Через некоторое время мать почувствовала непонятную тревогу в сердце. На берегу никого не было. Вскочив с лежака, Татьяна побежала к берегу, стала метаться, кричать и звать дочь, но на ее зов никто не откликался. С губ сорвался истошный крик «Господи, помоги!» и буквально в этот момент в морской пучине показалась головка девочки.

Татьяна бросилась в воду. Борясь с волнами, она изо всех сил ринулась к единственному дорогому ей существу. Помощь пришла неожиданно, покорявший морскую стихию смельчак, очередной раз вынырнув из волны, увидел тонущего ребенка, схватил девочку и поплыл к берегу. Девочка была спасена.

Татьяна, словно обезумевшая, буквально выхватила дочурку из рук спасителя и, прижав к себе перепуганного и всхлипывающего ребенка, долго не могла прийти в себя. Так она и сидела, пока не подъехала скорая помощь.

Все обошлось. Врачи в один голос утверждали, что это чудо, что ребенок остался жив. Даже сильные мужчины не всегда выживали в такой схватке со стихией. Татьяна про себя благодарила Бога за спасение дочери и за то, что он ей дал мудрости не пожалеть денег и оплатить платные занятия Настеньки по плаванию.

Приехав домой, Татьяна первым делом решила пойти в евангельскую церковь, которая находилась в двух кварталах от дома и которую в свое время посещала еще ее бабушка. Пожилой пастор встретил ее как родную дочь. Настеньке тоже нравилось в церкви, особенно в воскресной школе, где она обрела новых подруг и друзей. Казалось бы, жизнь вновь вернулась в свое привычное русло.

Однако что-то было не так. Дочь пошла в четвертый класс, но если раньше она училась легко и непринужденно, то новый учебный год стал другим. По отзывам педагогов, девочка стала невнимательной на уроках, иногда без видимых причин нервничала, на нее находил страх, переходящий в двигательное возбуждение.

Через два месяца учебы у ребенка случился первый нервный припадок. Не узнавая мать, она, рыдая, кинулась на нее с кулаками. Удержать девочку было очень сложно, на утро тело Татьяны было покрыто синяками от ударов дочери.

Врач-невропатолог, обследовавший девочку, связал ее поведение с недавно пережитым нервным потрясением и поставил диагноз «травматический нервоз, реактивное состояние, возникшее под влиянием психотравмирующих переживаний» и назначил лечение. Сильнейший эмоциональный стресс, который Настя пережила, когда тонула, не прошел бесследно. Однако опытный врач с многолетней практикой поспешил утешить мать словами, что данное состояние у девочки вероятнее всего пройдет с переходным возрастом.

Между тем он настоятельно рекомендовал не разрешать смотреть ребенку фильмы-катастрофы и фильмы ужасов, и прочую подобную продукцию западного и отечественного производства. Под запрет попала и музыка. Было рекомендовано ставить для ребенка классику и духовные песнопения. Так прошло полгода.

Девочка регулярно наблюдалась у врача, принимала прописанные лекарства. Мать, как и рекомендовал врач, тщательно соблюдала режим учебы и отдыха для ребенка, подбирала подобающие фильмы, книги и музыку. Нервные срывы становились все реже и практически прекратились. Но совсем не исчезли.

По-прежнему во время припадка Настеньку приходилось изо всех сил держать, чтобы не случилось чего-нибудь плохого. После этого у ребенка иногда оставались на руках небольшие синяки. Татьяна, ночами смотря на своего любимого ребенка, обливалась слезами и молилась Богу о ее скорейшем выздоровлении.

Однажды, придя из школы, Настенька принесла записку, в которой содержалось требование срочно явиться к директору. Утром озабоченная Татьяна сидела в кабинете у руководителя школы. Помимо директора в кабинете находился и штатный психолог. Разговор был тяжелый. Татьяне предъявляли серьезные претензии в избиении дочери, мотивируя это наличием синяков на руках девочки.

Татьяна, как могла, объясняла педагогам сложившуюся ситуацию, но судя по выражениям лиц педагогов, ей никто не верил. Через некоторое время Татьяну вызвали к инспектору по делам несовершеннолетних, а затем и в местный отдел дознания. Начальник отдела дознания, женщина средних лет в звании майора милиции, даже не предложила Татьяне присесть. Она сразу же обвинила Татьяну в неисполнении обязанности по воспитанию ребенка и жестоком обращением с несовершеннолетней дочерью. Действия Татьяны были квалифицированы по статье 156 Уголовного кодекса. Попытки матери объяснить ситуацию трагическим стечением обстоятельств в расчет приняты не были.

Следом за обвинением последовал обыск в квартире. В постановлении о производстве обыска почему-то указывалось, что Татьяна принадлежит к тоталитарной секте и у нее дома может находиться экстремистская литература. В ходе обыска были изъяты все лекарства девочки под предлогом, что они могут являться запрещенными наркотиками. По неведомой причине изъяли также христианские детские журналы «Тропинка», диски с классической и духовной музыкой, детские видеофильмы, а также Библию в синодальном переводе.

Далее все было как в кошмарном сне. Татьяну несколько раз вызывали на допросы. К обвинению в жестоком обращении добавилось ко всему прочему и обвинение в связи с принадлежностью к религиозной секте. Татьяну обзывали сектанткой, обращались с ней вызывающе грубо как с представляющим опасность человеком. Ее попытки объяснить, что она принадлежит к евангельским христианам – традиционной для России конфессии, были восприняты дознавателем как желание уйти от ответственности.

Женщина потеряла аппетит и сон. Самое страшное было для нее то, что дознаватель грозилась лишить ее не только свободы, но с помощью органов опеки и попечения материнских прав, а ребенка отправить в детский дом.

Но тем не менее, чтобы еще больше не навредить ребенку, Татьяна держала себя при дочери в руках и делала вид, что ничего не происходит. Ночами же она обессиленная беззвучно рыдала в подушку.

Весть о произошедшей истории дошла до автора этих строк. Моему возмущению не было предела, когда о произошедшем мне поведал пастор церкви, пришедший вместе с интеллигентной молодой женщиной, которая и оказалась матерью девочки. Наслышанный о последствиях так называемой ювенальной юстиции, которые, по сути, сводились к тому, что из малообеспеченных семей, в том числе и у матерей-одиночек, отбирались дети, я первый раз лично на практике столкнулся с этой проблемой.

Ситуация с ювенальной юстицией в нашей стране изменилась к худшему после того, как в Семейный кодекс была внесена поправка, позволяющая органам опеки забирать у родителей детей, если «не обеспечивается надлежащее выполнение родительских обязанностей». Учитывая, что в каждой религии и в каждой семье имеются свои традиции воспитания детей, нетрудно предположить, что под эту резиновую формулировку при желании может угодить практически любая семья, поскольку в законе не раскрывается, что такое «надлежащее выполнение родительских обязанностей».

Без лишних раздумий я принял решение помочь несчастной женщине и ее ребенку. Изучая материалы дела, я все больше и больше приходил в недоумение. Правовая и религиоведческая безграмотность сквозила во всех действиях чиновников и дознавателей. Само постановление о возбуждении уголовного дела изначально свидетельствовало о незаконных действиях правоохранительных органов. Не разобравшись в ходе доследственной проверки в обстоятельствах дела, орган дознания с согласия прокурора возбудил уголовное дело без достаточных к тому оснований.

Меня все больше захватывало возмущение на беззаконные и жестокие действия представителей официальных органов, в число которых входили не только должностные лица органов дознания, но и органы опеки, школьный психолог и директор школы. Казалось бы, именно эти лица, которые должны непосредственно помогать семье в сложившейся трудной жизненной ситуации, повели себя не совсем адекватно, избрав исключительно обвинительный уклон, не пытаясь понять причину и следствия.

Именно в таком состоянии я и поехал в районный отдел дознания. Каково же было мое удивление, когда дознавателем оказалась молодая девушка, видимо, только что назначенная на должность. При отсутствии необходимого жизненного и профессионального опыта трудно было ожидать от нее объективных и выверенных процессуальных действий. Более того, практически весь отдел дознания состоял из подобных вчера еще бывших школьниц и студенток.

Все-таки телевидение могучая сила. Девушки, насмотревшись сериалов про Каменскую, вдохновившись романтикой, сквозившей в подобных фильмах, самоотверженно ринулись на передний край борьбы с преступностью. Однако эта тяжелая работа и видавшим виды мужчинам не всегда по плечу. Вот уж прав был поэт Николай Некрасов, когда писал стихотворение «Есть женщины в русских селеньях». Смотря на этих накрашенных девиц, я невольно с иронией вспомнил кавалерист-девицу Надежду Дурову, которая вошла в отечественную историю как первая женщина, занявшая место в воинском кавалерийском полку.

Но смех смехом, а дел горе-дознаватели натворили. За одно такое постановление саму девочку-дознавателя уже можно было бы привлечь к ответственности не только за злоупотребление служебными обязанностями, но и за дискриминацию по признаку отношения к религии.

Пообщавшись с ней, я понял, что толку с этого будет мало, и пошел общаться с начальником отдела дознания. По недосмотру ли или в силу занятости, но начальница впервые только с моей помощью вникла в суть этого дела. А когда поняла и разобралась в ситуации, то не на шутку занервничала. И просила не принимать никаких мер и подождать пару дней.

Через три дня меня с моей клиенткой пригласили в отдел дознания, где начальница принесла свои извинения за необоснованное уголовное преследование. Напуганная девочка-дознаватель, глядя на свою начальницу и косясь в нашу сторону, также попросила прощения за незаконный обыск и незаконно изъятые вещи и лекарства. Уголовное дело в тот же день было прекращено за отсутствием состава преступления.

Настал наш черед требовать возмездия за причиненные невиновному человеку страдания. Однако Татьяна оказалась поистине доброй, никому не желающей зла женщиной. Ее решение было простить молодую девушку дознавателя и не ломать ей карьеру в начале пути. Хочется верить, что свой профессиональный урок дознаватель извлекла. После этого я пожелал своей клиентке всего самого доброго, и наши пути разошлись.

Через пять лет я случайно встретил Татьяну с дочерью в торговом центре. Татьяна на вид почти не изменилась, разве что взгляд повеселел, да на лице появилась улыбка. А вот девочка превратилась в красивую девушку.

Недолго пообщавшись за неимением свободного времени, я узнал, что девочка полностью выздоровела, как и предполагал врач. По окончании школы она мечтает поступить на медицинский факультет и стать врачом. Жизнь этой семьи, несмотря на былые трудности, наладилась и потекла в спокойном русле.

Но я, и по истечении времени прокручивая эту историю, порой размышляю над словами из Книги Иова: «Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз: во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление, чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость, чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом…».

И размышляя, невольно задаюсь вопросами: «Неужели сон у Татьяны был вещий? Неужели Бог таким образом хотел оградить ее от последующих бед?» И с трепетом жду сверхъестественного ответа от Того, в Чьей власти уберечь нас от всякой беды.

источник: Мирт